3 Марта 1577 года замучен, обезкровлен и умерщвлен в с. Мишкарях крестьянин Оск Припутневич евреями Берестейскими . Изуродованный труп убитаго был найден его женою Мариною и братом Курилом только 10 Марта за деревнею. В первых числах Апрeля того-же года в том-же Берестейском округe был найден труп ребенка – сына Воинскаго мeщанина, весь исколотый, обезкровленный с вырeзанным на лбу крестиком . Злодeями оказались евреи – Нахим Абрамович Липман Шмерлевич, Шаи Сальмонович, Монас Лазаревич и др. В 1589 году евреи замучили и умертвили пятерых младенцев в Вильнe и одного – в Тарновe, в Глобицах . В 1590 г. были обезкровлены, исколоты иглами или швайками и умерщвлены три христианских младенца, а именно в Польшe, в Ольшовской Волe под Шидловцем, в Kyрoзваках и Петерковe . Виновными оказались евреи. В Виленском бернардинском костелe, слeва, под органом, находится вдeланная в стeну мраморная доска – плита с надгробной надписью на польском языкe слeдующаго содержания (в дословном русском переводe): “Памятннк, невиннаго младенца Симона Керелиса, виленскаго уроженца, замученнаго на седьмом году жизни самым жестоким образом евреями с нанесением ста семидесяти ран, похороненнаго в углу этого храма лeт от Рождества Христова 1592: Воздвигнут на пожертвования благодeтелей в 1673 году”. А в монастырской лeтописи на страницe 35 находится слeдующая запись на латинском языкe: “Память о блаженном Симонe-мученикe. Блаженный Симон-мученик, виленский уроженец, мальчик семи лeт от роду, был в 1592 году замучен самым жестоким образом евреями посредством ножей, щипцов и иголок, втиснутых под ногти на руках и ногах, при чем ему нанесено было сто семьдесять ран. Тeло его было погребено в Вильнe, в храмe нашего ордена. В 1673 году останки его были торжественно перенесены, при чем был сооружен драгоценный мраморный памятник, у котораго многим Бог ниспослал чрезвычайные дары своей благодати; на этом памятникe имeется надпись золотыми буквами. Тeло блаженнаго Симона-мученика было погребено первоначально в деревянном гробикe, поставленном в другой мраморный, с надписью на послeднем, в лeвом углу костела, под органом. Влeдствие ремонта храма останки Симона были временно перенесены в другую часть храма и в 1765 году были опять погребены в этом мeстe, при чем был составлен и приложен настоящий акт, скрeпленный моей собственной подписью. 18 Сентября 1765 года. Викентий Сайлица, кустош виленскаго монастыря ордена братьев младших” .
В 1593 году евреи замучили трех христианских дeтей, которых уворовала и продала им какая-то женщина, и школьника в Красноставцах. 1597 году кровию замученнаго христианскаго ребенка в Шидловцe евреи окропили свою синагогу или молельню. (Даль, стр. 40; Лютостанский, ИИ, стр. ИИ).
В 1598 году было обнаружено три ритуальных убийства: в Люблинe, Колe и Кутнe. О первом особенно обстоятельно разсказывается в декретe люблинскаго трибунала . Убийство совершили евреи: Зельман, Аарон Громек, Марк Сахович, Исаак Гайчик, Мошко и Иоахим. Замученный ребенок Альберт, не имeвший еще 4 лeт от роду, был найден в болотe, в лeсу, близ деревни Возники. Обвиняемые были допрошены в присутствии многих своих единовeрцев и показали следующее. Аарон Громек: “Перед еврейскою пасхою Зельман из Межирeча (Mиedzyrzecz) просил меня достать христианское дитя. Отвезши в Лосицы солод, я возвращался домой. eхал со мной Исаак (Гайчик). Мы повстрeчали сидящее возлe дороги дитя. Исаак сказал мнe: “вeдь ты знаешь, о чем тебя просил Зельман” и приказал мнe взять этого ребенка. Я взял его на воз. Вдвоем с Исааком мы привезли его к отцу моему Марку, в Возники, гдe скрывали его несколько недeль в погребe, а потом Исаак и Зельман, которым было о том дано знать в Межирeч, зарeзали ребенка и наняли Настасью (христианку) вынести его”. При этом Аарон Громек признал и то, что слышал от других евреев, что тe из них которые могут достать христианской крови, употребляют ее в винe, но для чего они это дeлают, он не знает.
Показания Исаака Гайчика: “Дитя было взято и посажено в погреб Аароном Громеком. Показал и то, что Мошка и Зельман приeхали из Межирeча, когда дитя уже было поймано. Когда ребенок скучал в погребe, Настасья ходила развлекать его. Потом Мошка с Зельманом, взявши дитя, принесли его в горницу. Исаак шел за ними, взявши нож, которым рeжут скот: они рeзали ребенка слeдующим образом: Моисей с Зельманом рeзал или – лучше сказать – колол около груди, а он, Исаак, рeзал руку. Затeм кровь испустили в горшок. Большую часть крови взяли с собой в Межирeч, оставив немного Исааку, а он показал, что жена его вылила кровь в прeсное тeсто. Такой хлeб называется по еврейски Евикомен, что значит: да поможет тебe Бог. Льют эту кровь и в вино, когда ея имeется много. Ему же недоставало ея, только в калач и влил. Зельман же, повидимому, употреблял ее и раньше, ибо и меня этому учил, да и бывший с ним Моисей из Межирeча говорил мнe об этом. Когда суд спросил: почему столь часто умерщвляемых таким образом младенцев нигдe не хоронять? он отвeтил: “нам непристойно оказывать милосердие язычникам. Если бы мы похоронили такое тeло, это было бы грeхом” и т. д. Иоахим показал: “У евреев существует обычай разсылать бeдняков на пропитание к богатым. Я был послан к Марку в Возники. Так как у меня было достаточно свободнаго времени, то Марк приказал мнe самому входить в горницу и брать себe eсть все, что нужно. В четверг перед еврейской пасхой, я вошел в горницу взять себe хлeба и увидeл под постелью, на которой спали еврейския дeти, новый красный горшок, прикрытый бeлым платком. Думая, что это мед, я хотeл взять его себe к хлeбу. Когда я взял пальцем, то замeтил, что то был не мед, а что-то иное, красное. Вслeд затeм, вошедши в избу, я застал только одну хозяйку, жену Марка, и я спросил ее, что такое было в том горшкe под кроватью. Она отвeтила мнe, что это – кровь христианскаго младенца, но приказала никому не говорить об этом. Потом уже этого горшка я не видeл болeе на том мeстe и не знаю, куда он дeвался. Когда мы были пойманы и вмeстe посажены, Марк просил нас всeх, чтобы мы уповали на Бога, ни о чем не разсказывали и не признавались, хотя бы нас и предали пыткe. То же повторял он и в Люблинe, когда предполагалось предать нас мучению. Когда же он один был взять на пытку, то нас остальных убeждал ни в чем не сознаваться. Показал также Иоахим и то, что Настасья, которая имeет свою хатку неподалеку от корчмы, гдe живет Марк, говорила, что когда она перед еврейской пасхой брала из еврейскаго погреба пиво для продажи, то видeла под бочками этого замученнаго младенца. Признался также и в том, что от других евреев он слышал, что евреи употребляют во время пасхи христианскую кровь; но для чего они это дeлают, он не знаеть”. Настасья добровольно показала перед судом, что, когда она вмeстe с еврейкой несла тeлo умерщвленнаго младенца в болото, еврейка сказала ей: “если бы мы похоронили когда-либо этого ребенка, всe погибли бы”. На вопрос Настасьи еврейка ответила: “Если бы мы не имeли в Великий день вашей христианской крови, то этот день не был бы для нас великим днем. т. е. пасхой”.
В 1601 году в Чаграхe, в Польшe, евреями была умерщвлена дeвочка . В 1605 году сам король польский Сигизмунд ИИИ в своем декретe всенародно обявлял, что в городe Сандомирe совершено было ужаснeйшее преступление: “нeкий Мартин Кучек, мальчик лeт 10, бeдный ученик, живший подаянием, погиб внезапно жалким образом. Вошедши вечером в дом одного из евреев, он болeе из этого дома не выходил и доселe не отыскан. Брат его, неизвeстно каким образом, оказался утонувшим; начальник школы, в которой этот мальчик учился, тяжко избит. В домe Лазаря, в который вошел Кучек и из котораго болeе не возвращался, сосeди слышали такие крики пропавшаго мальчика, какие только подает человeк, котораго собираются лишить жизни (ad mortem raptus et vи opressus)”. Были свидeтели, которые во дворe еврея Лазаря видeли в то время убитаго человeка, но Лазарь не допустил сдeлать у него тогда обыска. Король велeл арестовать заподозрeнных евреев Лазаря и Моисея (один член кагала, а другой его слуга), против которых и раньше было возбуждено обвинение по такому же преступлению; но они бeжали и не были розысканы .
Христианския дeти (мальчики) были изуродованы и умерщвлены евреями в 1606 г. – в Люблинe, а в 1607 году – в Зволынe, в Польшe . В Польшe, в Сташевe, есть часовня, в которой погребен младенец; сдeланная над его могилою латинская надпись гласит: “Сын Иоанна Коваля и Сусанны Нeрихтовской, граждан Сташовьенских, коего голос кровавой мести взывает, чтобы иудеи, враги имени христианскаго, были изгнаны из Сташевы”. Младенец этот, украденный евреем Шмулем в Сташевe в 1610 году, был продан в Шидловец евреям же, которые были схвачены на мeстe преступления в то время, когда уже истязали свою жертву . В 1616 году 21 Апрeля еврей Бродавка в Вильнe, в имeнии помeщика Олесницкаго, замучил крестьянскаго сына Иоанна. В 1617 году был найден, в Сельцах, под Луковом, изуродованный труп замученнаго евреями младенца и положен в Люблинe в коллегиатe. В 1626 году было умерщвлено евреями нeсколько христианских младенцев в Сахачевe, а в 1628 году два сына аптекаря подверглись той же участи в Сандомирe .
В г. Ленчицах Калишской губернии крестьянин Eома Мендик, католик, нашел для себя выгодным воровать христианских дeтей и продавать их евреям для извлечения из них крови и умерщвления. В короткое время он продал таким образом трех мальчиков. В последний раз он продал евреям в 1689 году протестантскаго мальчика Франциска Михалковича, котораго евреи замучили, исколов все его тeло и выпустив из него кровь. По уговору, Eома относил в глухия мeста трупы несчастных жертв. Мучимый совeстию, он, наконец, сдeлал донос на себя и на изувeрных евреев. Евреи, впрочем, не сознались и потому остались ненаказанными, а Eома Мендик был присужден к четвертованию. Интересно донесение присутствовавших при его казни чиновников – Михаила Климонтовича и Даниила Скабина: “По долгу нашей службы мы присутствовали при исполнении смертнаго приговора, т. е. в то время, когда Eома Кокошка, прозванный так за свои преступления и отвратительные поступки, в силу декрета ясновельможных г.г. депутатов настоящаго люблинскаго трибунала, имeл в сей день претерпеть и понести наказание. Когда на площади, на обычном мeстe смертной казни, он был привязан палачем к плахe, мы, при большом стечении собравшагося народа, спрашивали и выпытывали у него, – остается ли он при своих признаниях, трижды данных, как добровольно пред генеральным судом люблинскаго трибунала, так и в тюрьмe, пред люблинским войтовским судом, пред муками, а затeм и на пыткe; и готов ли он умереть с этим? Готов ли взять на свою совeсть обвиненных им евреев? Не свидeтельствует ли он против них вслeдствии какого либо уговора или из ненависти? На это Eома трижды подряд громким и ясным голосом заявил, говоря: “я остаюсь при всeх своих признаниях и готов умереть с тeм, что тe евреи, которых я обвинил, оговорил и на которых указал пальцем пред судом трибунала, виновны в этом преступлении”. Наконец, священник Socиetatиs Jesu, который напутствовал его, сказал: “Eома, ты идешь на главный суд Судьи справедливаго. Не бери на свою совeсть никого”. На это упомянутый Eома отвeтил, что все, что только он показал и обявил, есть правда, и с тeм он умирает. Лишь только он сказал это, наступил послeдний момент казни и смерти”. В виду такой настойчивости Eомы на справедливости своего доноса, не были совершенно оставлены без наказаиия и виновные евреи. По декрету суда, как свидeтельствует чиновник Юткевич, всe евреи, проживавшие в Ленчицe, обязаны были ежегодно, в день убийства младенца, носить по всему городу с процессиею картину, изображавшую всeх участвовавших в преступлении лиц. Такое публичное шествие евреев продолжалось, впрочем, только нeсколько времени, а впослeдствии, по просьбe евреев, оно замeнено ежегодным денежным платежом ксендзам, что продолжается и до сих пор .
В 1648 году в Иванишках евреи замучили и искололи ребенка множеством ран, которыя потом они залили воском. В 1649 году были замучены и умерщвлены евреями младенцы в Хвостовe, в Киях (близ Пинчова), в Негословицах (под Воцановым), в Сециминe и в Опатовe. 11 Марта 1650 года в Каденe (Caaden) один еврей умертвил христианскаго ребенка Матиана Тиллиха, 41/2 лeт от роду, нанесши ему два смертельных удара и 6 ран, а также отрeзал ему пальцы на обeих руках. Убийца, еврей, был схвачен и 21 го Марта присужден к колесованию. Такого же рода злодeяния были совершены тогда евреями в Штейермаркe, Кернтенe и Крайнe, причем виновные обявили, что христианская кровь, как самое сильное средство, употребляется ими для того, чтобы останавливать кровь при совершенни обрeзания, возбуждать любовь, прекращать менструации и т. п., и что, по древнему, но тайно содержимому учению, ею достигается примирение с Богом (Эйзенменгер) . В 1660 году в Германии, в Тунгухe (Tunguch) евреями пред пасхою был зарeзан христианский ребенок; виновные, в числe 45 человeк, были сожжены . 12 Мая 1665 года, в Вeнe, евреи замучили и умертвили одну женщину, выбросив в озеро ея труп, изрeзанный на части. В 1669 году 25 Сентября еврей из Меца Рафаил Леви, украл на большой дорогe, близ деревни Slatиgny, у жителя той же деревни Gиlles le Moyne, трехлeтняго мальчика и на своей лошади, закрыв его своею накидкою, отвез в Мец, гдe, замучив его и выточив из него кровь, труп выбросил в лeс. Только долгое время спустя в лecу была найдена голова ребенка с частью шеи и нeсколько ребер, приставшее к ним платьице и красная шапочка. Арестованный и осужденный еврей 17 Января 1670 года был сожжен . В 1689 году христианские младенцы были замучены и умерщвлены евреями в Жулковe, Львовe или Лембергe, в Цехановe и Драговецкe. В Драговецкe были отравлены и всe судьи, разбиравшие дeло.
В 1690 году, в Бeлом Стану (в Бeлостокe) был похищен евреем арендатором Шутнею 6-лeтний мальчик Гавриил, родившийся в селe Звeрках, близ города Заблудова, в 1684 году; евреи подвергли его сначала жестоким истязаниям, потом умертвили и тeло его бросили в густой хлeб в полe. По лаю собак родители нашли тeло своего сына-мученика, и, по надлежащем освидeтельствовании, погребли его в православном Заблудовском монастырe, находящемся нынe в Бeлостокской области. Спустя 30 лeт, при копании мoгилы для новаго мертвеца, тeло младенца Гавриила найдено нетлeнным и было поставлено в церковный склеп. 9 Мая 1755 года, по ходатайству архимандрита Михаила Казачинскаго, оно перенесено в Слуцкий Свято-Троицкий мужской монастырь Минской губернии, находящийся на берегу рeки Случь, в полуверстe от уeзднаго города Слуцка, и поставлен в каменном храмe Св. Троицы .
27 Марта 1692 года хазан Лейба Урияшович, по совeту евреев старших и раввинов, замучил христианскую девицу Марину, находившуюся у него в услужении, дочь Гавриила Лапы . Христианские младенцы были замучены и умерщвлены евреями: в 1694 году – во Владимирe Волынском, в 1697 году – в Новом Мeстe под Раввою и в Вильнe, 1698 году – в Заблудовe, в Брестском воеводствe, Коднe, под Замостьем, в Сандомирe, в Романах и в Слонимe. В Слонимe евреи замучили сразу семерых младенцев .
Возмутительное злодeяние было совершено и в Гроднe. Там пропала без вeсти шестилетняя христианская девочка. Тeло ея потом было найдено в полe исколотым и в ранах. Никто не сомнeвался в том. что дeвочку замучили евреи. Родители погребли свою дочь в приходском костелe, а впослeдствии над ея могилкой был поставлен памятник с соотвeтствующею надписью. “Таких памятников, – замeчает Крашевский, – по разным мeстам находится много” .
О возмутительном злодeянии говорит декрет люблинскаго трибунала . Сандомирский еврей Александр Берек, вмeстe с своею женою и, без сомнeния, при помощи нeскольких соучастников замучил, обезкровил и умертвил христианскую дeвочку, не имeвшую еще и двух лeт. Какия страдания испытывала несчастная жертва еврейскаго изувeрства, можно судить об этом по слeдующему оффициальному описанию ея трупа: “Начиная от височной артерии до глаза и над самым лeвым глазом бровь, вeки до самаго зрачка, тeло изранено так, что зрачек виден. На лeвой рукe, начиная от плеча к лучевой кости, под мышкой, тeло разрeзано. Эта очень большая рана тянется до самой груди. На лопаткe лeвой руки кровавый укол. При кисти той же руки, по жилам, сильный кровавый порeз. На лeвом боку, между ребрами, шесть колотых ран. В лeвом боку двe замeтных раны. На лeвой ногe, начиная от бедра, пятнадцать кровавых различной величины ран. На самой лодыжкe той же ноги кровавая рана, на правой ногe тринадцать кровавых ран. На подбородкe и под горлом двe кровавыя раны по жилам. На поясницe – двe большия раны. На плечах и боках – шесть разных ран. Всe пальцы рук под ногтями исколоты, и кровь из них выдавлена”. Эта несчастная страдалица двухлeтняя дeвочка Маргарита – была единственной дочерью у нeкоей Екатерины Мрочковиковой (Mroczkowиcowa). И кто может подумать, что главною соучастницею в причинении ей невыразимых страданий и смерти была ея родная мать!. Но вот что на судe говорила эта злодeйка-мать: “Правда, правда то, что я отдала свое дитя на убийство еврею Берку и женe его, которые долго меня на то уговаривали. Отдала живым, а затeм то же дитя получила от них мертвым, израненным и без глаза. Заплакавши над ним, я хотeла сокрыть его, однако сам Бог обявил о моем злом поступкe. Что касается денег за дитя, то я не взяла их у евреев, так как они обeщали удовлетворить меня потом. О других евреях не знаю, были ли они при том убийствe, так как сама не была при том”. Еврей Берек спасал себя только упорным запирательством: “Nиewиem, nиewиem nиoczym. Nиeprawda to”...
Тогда же было совершено подобное злодeяние и в г. Каднe: евреями был замучен и умерщвлен мальчик сын райцы Тимоeея Лукашевича, Матвeй. Дeло было так: 7 Мая 1698 года, в среду крестовых дней, происходила послeдняя процессия из кадненскаго костела основания св. Анны, с рынка, на Брестскую улицу, к Свято-Духовскому костелу. По окончании процессии мальчик Матвeй или – как его звали – Матько Лукашевич шел за город, к распятию. Видя, что дитя блуждает, люди вернули его. Люди эти пошли своей дорогой к пустой мельницe и пробыли там недолго, а между тeм мальчик снова вернулся и шел из города в поле по Брестской дорогe. Через полчаса его не стало. Тщательный розыск со стороны родителей и полицейских властей не дал никаких результатов. Только 12 дней спустя, именно 19-го Мая, утром, пастухи нашли тeло на лугу, называемом урочище Омшана, близ г. Кадна. Громадная народная толпа взяла труп и принесла его к ратушe. Труп оказался сильно изуродованным. Возлe ушей на головe были сдeланы ножем три раны, возлe окровавленнаго лeваго уха – тоже три раны, как видно, проколотыя ножем; правый глаз вырван, только жилка висела из под вeка; затылок вырeзан; на головe кровоподтеки; на животe с правой стороны около двадцати колотых ран; все тeло по жилам истерзано и изранено; на спинe, боках и груди исколото острыми гвоздями; пятки изрезаны; в общем же трудно было даже исчислить всe раны, по заявлению слeдователя. Не могло быть сомнeния, что это чудовищное злодeяние было совершено евреями, но какими именно? Слeдов не было. Вдруг, совершенно неожиданно к мeстному подстаростe Речицкому является кадненский же еврей Шлома Мисанович и совершенно добровольно, открыто и документально, без застращивания и пыток, заявлять слeдующее: “В ту недeлю, когда было убито или пропало дитя, я находился ночью на стражe при школe, вблизи которой стоит дом нашего раввина. Около полуночи, когда народ спокойно спал, на конe приeхал наш школьник Лейба. Подехавши под окно раввина, он стал тихонько стучать, чтобы ему открыли, говоря: “отворите мнe”. Жена раввина сказала: “зачeм?” Школьник отвeтил: “я привез ту вещь, необходимо спрятать на нeкоторое время”. Жена раввина сказала ему по-нeмецки: “оставь меня в покоe; я без мужа ни о чем не хочу знать”. Услышавши этот разговор, я узнал голос школьника и подошел к нему. Узнавши меня, он сошел с коня и отдал его мнe подержать, а сам, отвязавши от сeдла мeшок с неживым ребенком, пошел через дорогу к окну еврея Фроима и разбудил его. Фроим впустил его в дом, и там они спрятали дитя, положив его в погреб за дверями. Школьник просил и грозил мнe, чтобы я никому о том не обявлял, а затeм, взявши коня, поeхал домой. Спустя нeсколько дней, наши евреи-старшины, обeщая дать мнe хорошую награду, через того-же школьника просили меня, как уже знающаго об этом дeлe, чтобы я, взявши то дитя, занес его в поле и бросил поодаль от города. Я согласился на это, так как напослeдок они грозили мнe отлучением от вeры и общения с собою и, наконец, даже смертною казнью. Я, взявши то дитя, вмeстe с еврем Борухом занес его в поле и положил на травe”. Несмотря на то, что, по донесению Шломы Мисановича, в дeло были замeшаны многие евреи, кaк напр., раввин и его жена, старшины и Борух, уголовному суду были преданы только Лейба и Фроим. Вызванный в засeдание суда Шлома не раз и не два подтвердил свое прежнее показание, при чем совершенно добровольно заявил еще: “я признаюсь в этом вслeдствие дневного и ночного видeния: то дитя всегда пред моими очами являлось живым”. Лейба и Фроим, напротив, упорно не сознавались: они упорствовали даже, будучи на пытках трижды растягиваемы и огнем мучимы. Тогда суд приказал подвергнуть их повторной пыткe. Но и на этот раз они ни в чем не призналис, а только кричали: “хоть бы вы приказали сжечь нас на уголь и рубить на части, ничего не покажем, ибо ничего не знаем”. Тогда суд, слeдуя праву Магдебургскому, потребовал, чтобы свидeтель еврей Шлома вмeстe с четырьмя христианами присягнул в том, что дитя, дeйствительно, убито евреями. Они немедленно присягнули. Послe этого суд приговорил Лейбу и Фроима к обезглавлению. 28 Мая приговор этот был приведен в иcпoлнeниe . Тeло замученнаго младенца было торжественно погребено в Кодневском костелe. В 1713 году на могилe поставлен памятник с соотвeтствующей надписью на латинском языкe .
В 1699 году в Цeхановe евреи были казнены на площади пред синагогою за то, что, опоив молодого человeка христианина, выпустили из него кровь и уморили . 9-го Августа 1700 года литовский трибунал разбирал дeло об убиении евреями находившейся у них в услужении христианской женщины, якиманской мeщанки Марины Даневской-Ахванович. Она была беременна и уже близка к разрeшению от бремени. Несмотря на это евреи пред своею пасхою, именно 23 Марта 1697 года, жестоко измучив ее, умертвили. Труп ея временно спрятали в банe и держали обмытым, желая, очевидно, в удобное время выбросить его в какое либо другое мeсто. Послe произведеннаго освидeтельствования оказалось на тeлe замученной много различных ран, колотых и рeзаных, а именно: на висках как будто удар от обуха, горло и лицо изрeзаны ножами, на рукe и пальцах, а также на ногах, ниже колeн, на голенях, жилы, суставы проколоты и порваны ланцетами и шилами; перерeзав своей жертвe грудь, евреи выпустили из нея кровь; живот пробили; шею завязали в три узла так, что по смерти едва можно было развязать; повидимому сначала душили, а потом уже убили ее .
12-го Апрeля 1710 года, в Бeлой, недалеко от дома, в котором проживал еврей Зелик, было найдено тeло звeрски замученной дeвочки. Все оно было исколото каким то орудием, вродe шила или гвоздя; на щеках, за ушами и под колeнями, для выпущения крови были открыты жилы. Случайно в сараe еврея Зелика было найдено платьице несчастной дeвочки. Подозрeние пало на еврея, котораго арестовали и заключили в тюрьму. Потом слeдствием было обнаружено, что жиду продал эту дeвочку за двадцать грошей какой то пропойца. Евреям для мацы нужна была христианская кровь, – и ребенок стал жертвою еврейскаго изувeрства.
В 1705 году, пред своею пасхою, евреи замучили трех христианских дeтей в Гроднe, в Цемейлевe и Рженсоновe. В 1713 году в Сандомирe евреи обезкровили, искололи и умертвили юношу христианскаго Георгия Красновскаго .
20 Марта 1747 года два пастуха – Панко и Кенейчук – из села Михнова, близ г. Заславля, совершенно случайно нашли тeло замученнаго человeка в лозах за Загалихским бродом, недалеко от еврейской корчмы. Оно было втоптано в болото, между кочками, и прикрыто навозом. Пастухи тотчас же дали знать об этом Луцкому лeсничему, а лeсничий – подстаростe, который, призвав к себe из с. Михнова шесть человeк жителей, приказал им привезти найденный труп в Михново. Только с трудом труп был вытащен из болота. Глаза и рот убитаго были завязаны портками, а на шеe была веревка. В Михновe труп оставили в сараe тамошняго священника, гдe он и пролежал ночь. На другой день собралась большая толпа народа, чтобы посмотрeть на убитаго. Пришли и четыре еврея. Какой то попович Гантя первый высказал подозрeние на евреев: “Ваше это дeло”, – сказал он присутствовавшим там евреям: “евреи это сдeлали”. Евреи стали спорить и шумeть. В этот момент на трупe убитаго повсюду показалась кровь, на что всe обратили внимание с удивлением. Вскорe тeло было перевезено в Заславский замок и было приказано произвести осмотр его с подробным указанием ран. Оказалось, что покойник был не просто убит, а замучен на смерть жестокими истязаниями: на правой рукe у него были отрезаны всe пальцы; жилы до самаго локтя и кость перебиты; на лeвой рукe отрезаны три пальца; жилы до подмышки выпороты; кость сломана; плечо перебито; на лeвой ногe отрeзаны три пальца, а с двух сорваны ногти; нога насквозь пробита; на икрe выпороты жилы до самаго колeна; на правой ногe кожа на икрe содрана; зубы выбиты. По подозрeнию в совершении этого преступления было привлечено к допросу восемь евреев: 1) Зорух Лейбович, 2) Гершон Хаскелевич, 3) Лейба Мордхович, 4) Мордхо Янкелевич, 5) Мошко Маиорович, 6) Герц Маиорович, 7) Берка Абрамович и 8) Абрамко Аронович. Так как добровольно они не признали себя виновными, то были арестованы и посажены в тюрьму, по разным камерам, а Лейбович был заключен даже в фольваркe. Посидeв лишь нeсколько часов, Лейбович позвал к себe подстаросту и обявил ему, что злодeяние совершено не иными какими либо евреями, а слeдующими: сыном михновскаго арендатора Хаскеля, ключником Хаскеля и загалихским корчмарем Мордком Янкелевичем, проживающим в корчмe, над бродами. Дeло было так, сказал Лейбович: со среды на четверг, послe Гамановых дней, на другой недeлe, я был послан михновским арендатором с курами к Бeлогрудскому рeзнику. Возвращаясь из Бeлогрудка в ту же среду, уже вечером, мимо загалихинской корчмы, я замeтил, что ворота, двери и окна закрыты. Из корчмы довосился крик, как будто голос какого то человека. Никаких слов я не разслышал. Там за стeной я слушал около часу, но не мог узнать, кто там кричал. Раздастся крик и умолкнет, и так повторялось нeсколько раз. Меня охватил великий страх, и я уeхал с курами в Михново. Вернувшись к арендатору, я не застал дома ни сына арендатора, ни ключника. Передавши хозяину кур, я отправился на мельницу. Когда я на разсвeтe пришел к арендатору, то застал сына и ключника. Я спросил, гдe они были. Сын арендатора отвeтил: “я был в Покощевкe, цeдил там панскую горeлку”. А ключник сказал: “я был в Бeлогрудкe на молитвe”. На этом разговор и кончился. На другой день в Михново приeхал корчмарь загалихской корчмы. Я спросил у него: “кто это кричал у тебя в среду”? Корчмарь отвeтил: “Бeлогрудские крестьяне eхали из лeсу, выпили по порции горeлки и стали шумeть”. Я оставил корчмаря в покоe, – и так продолжалось до сих пор. Когда тeло покойнаго было приведено к михновскому священнику, тогда люди стали сходиться; чтобы посмотрeть на убитаго. И я с ними видeл убитаго, но в то время кровь из его тeла не текла. Я вернулся к своей работe. Спустя час или нeсколько болeе, сын арендатора, ключник и загалихский корчмарь пошли посмотрeть убитаго, говоря: пойдем туда и посмотрим – не еврей ли убит”. Когда они подошли к покойнику, из тeла убитаго выступила невинная кровь. Так разсказывали люди из общины, и я слышал от них, что кровь текла из трупа. В самую субботу евреев позвали в засланский замок. В субботу же, как только отошел шабаш, арендатор, его сын и ключник поeхали на всю ночь, но никуда не могли попасть, цeлую ночь eздили, блуждали по полям и болотам, а на разсвeтe вернулись в Михново. По возвращении, сын арендатора поeхал в Покощевку, а ключник – в Любар. Ко мнe арендатор прислал мальчика с приказанием – сeдлать коня. На мой вопрос: “куда поeдем”? арендатор отвeтил: “я поeду в Заслав, к Берку Авросеву, и там буду выжидать, что произойдет. Ты поедешь со мною, чтобы я гдe-либо не попал в воду”. Подходя к коню, арендатор от волнения и страха упал на землю. Я поднял его и посадил на коня. Мы поeхали по дорогe на Мыслятин. Подезжая к Мыслятину, арендатор сказал мнe: “я поeду в город, к Берку Авросеву. Если что-либо будет нужно, ты там найдешь меня”. Я вернулся в Михново”.
19-го апрeля в засeдании суда Зорух Лейбович повторил все сказанное им подстаростe. Его показание еще не заключало в себe опредeленных улик, а ограничивалось только догадками и предположениями; по словам судебнаго декрета он “tиlko ze blakal jezykиem” (только молол языком). Тeм не менeе суд приобрeл увeренность, что слeдствие попало на вeрный путь. В засeдание вызваны были вторично к допросу всe заподозренные евреи. Но ни один из них не сознался. Тогда суд, на основании саксонскаго права, lиbro secundo, folиo 122, постановил: отбирать у них показания под пытками (растягиваниe на колесe и прижигание свeчами). Узнав о таком постaнoвлении суда, сын корчмаря Мордхи Маиоровича, Лейба заявил, что он, без пытки, готов дать показания добровольно, и в засeдании Суда 20 апрeля обявил слeдующее: “Гершона Хаскелевича, сына михновскаго арендатора, уговорил на преступление заславский кагал, а именно: Берка Авросев, – кагальный старшина, Абрамек – кагальный школьник, Лейба – ключник михновскаго арендатора, Яков – арендатор покощевский, Берка 3акрутецкий – сын арендатора, Мошко Маюрович, Лейба Мордкович, Мордух Янкелевич и Зорух Лейбович, мирошник арендатора михновских мельниц (разоблачитель). Послeдняго, впрочем, сказал Лейба, мы освобождаем от всякой кары, ибо он не присутствовал при том, как мы всe вмeстe ночью, со среды на четверг, в корчмe, что на михновском трактe, в горницe, убивали человeка, завязавши ему глаза, а в рот воткнули “жеребца” с веревкой. Для извлечения крови мы ножами вскрывали жилы в тeх мeстах, гдe было нужно. Нацeдивши крови, вышеупомянутые члены кагала налили полную бутылку и мнe также дали той крови в бутылочкe. Во время печения мацы, я влил ее в тeсто, а затeм, замeсивши, поставил в печь. Потом, согласно закону, мы eли эту мацу в течение двух ночей, а днем eли другую мацу. Покойного Антония, пришедшаго ко мнe за двое суток перед тeм пeшком, без коня и сабли, прикрывши подстожинами , а платье его – жупан, шапку, штаны, пояс и рубаху, по приказанию вышепоименованных кагальных старшин, присланных в корчму из города, – Гершон бросил в печь и сжег. Нам же под угрозой синагогальнаго проклятия было приказано никому не говорить о происшедшем. Нам сказали: “даже в том случаe, если подвергнетесь суровым наказаниям или смертной казни, ни в чем не признавайтесь и не выдавайте того, что знаете, и вы будете мучениками за старую вeру”. Мошко Маиорович верхом на конe в мeшкe отвез в Заслав бутылку с кровью и там вручил Берку Авросеву, а он уже знал, кому ее слeдует передать, – только раввину для благословения”. 23 апрeля Лейба Мордухович, вторично опрошенный судом, без пытки, подтвердил свое первое показание и дополнил его нeкоторыми частностями. “В корчму сeхались – говорил он – Гершон Хаскелевич, школьник Абрамек, бeлгородский арендатор Мошко, покощевский арендатор Яков, закрутецкий арендатор Берк, ключник Лейба и Берк Авросев. Мордко Янкелевич, отец мой, также был в корчмe. Что касается Мошки, то он приeхал из Покощевки уже послe убийства человeка. Всe указанныя лица принесли спящаго, пьянаго человeка в горницу, завязали ему голову какими-то штанами, а затeм веревкой и мучили на землe. Я спросил у них: “для чего вы это дeлаете?” Всe закричали на меня, говоря: “а тебe что до того? Мы богаче тебя. Если что и случится, мы заплатим”. Я испугался их и вышел из горницы в избу. Убивши человeка, они вытачивали из него кровь в подставленный сосуд, а затeм сливали в бутылку. Когда закрутецкий арендатор (Берк) собирался уeзжать, он взял покойника на свой воз. Я боялся дотронуться до трупа, а они сами вынесли его в болото, в лозы, и там прикрыли сeнными подонками. Они взяли кровь, а остатки Мошка Маиорович отвез в Заслав и там отдал Берку Авросеву. Я думаю, что дeло это не могло обойтись без раввина, ибо он обязан благословить эту кровь. Я не настолько свeдущ в талмудe, чтобы знать, что произойдет с той кровью. Нам приказали присягнуть, чтобы мы никому не выдавали этой тайны. Что касается одежды, то ее жгли всe вмeстe. Это для того, чтобы вмeстe же терпeт и муки, если что случится. Для меня также оставили бутылочку с кровью: если бы я не взял ея, евреи там же убили бы меня. Оставленную мнe кровь я закопал на дворe, дабы она “не вопияла”', сам же поeхал в Михновe, гдe я святковал, eл мацу с другою кровью (иnsza krew). Хаскель прислал на свое мeсто Гершона, – чрез своего ключника послал кровь в Заслав. Мошко Маиорович отдал эту кровь Берку Авросеву. Мой отец (Мордко Маиоровичь) рeзал ножем и порол жилы покойника”.
Примeру Лейбы Маиоровича послeдовал и сын михновскаго арендатора – Гершон Хаскелевич. Он давал показание в засeдании суда 20-го апрeля добровольно, без пыток и, не смотря на то, что в тюрьмe он сидeл в одиночной камерe и допрашиваем был особо от других обвиняемых, его показание совершенно согласно с показанием Лейбы Маиоровича. “Всe заподозрeнные евреи – говорил он – вмeстe со мною, Гершоном, убили того человeка в горницe, в корчмe, что на михновском трактe, причем вытачивали из него, еще живого, кровь и пороли жилы ножем. Когда выточили кувшин крови, Мошко Маиорович отвез в Заслав бутылку с кровию и отдал ее для кагала Берку Авросеву. Об этой крови знал раввин, а также всe кагальные старшины. Остатки крови роздали нам для совершения обряда. Всeм нам было приказано, под угрозой синагогальнаго проклятия, никому не говорить о происшедшем, а также никому не сообщать об этом распоряжении. Тeло покойнаго Антония, с зажатым ртом и завязанными платком и веревкой глазами, мы отнесли в лозы, в болото, в подонки. Одежду его – жупан, пояс, штаны и рубашку – я, Гершон Хаскелевич, по приказанию упомянутыx евреев бросил в печь и сжег. Что мы дeлали, в том я сознаюсь”.
В засeдании Суда 28 Апреля Гершон Хаскелевич снова подтвердил свое первоначальное показание и при этом сказал следующее: “когда я был при нагрузкe панской горeлки в винном погребe в Покощевкe, тамошний арендатор Яков обратился ко мнe с слeдующими словами: “Гершон, Мошко бeлгородский требует тебя зачeм то в загалицкую корчму и я там буду. Мы условились на опредeленный день. Вечером я поeхал в Михново, а когда приeхал домой, отец спросил, – зачeм я приeхал. Я сказал, что для отдыха. Затeм, послe ужина, ночью, когда мы уже собирались спать, из Заслава приeхали на своих лошадях Берк Авросев и заславский школьник Абрамек и просили меня вывести их на бeлоградскую дорогу. Так как и мнe нужно было туда же, я сeл к ним на воз и вмeстe с ними приeхал в Загалихскую корчму. Здeсь мы застали закрутецкаго арендатора Мошка, покощевскаго арендатора Якова, ключника Лейбу, Мошко Маиоровича, Лейбу Мордховича и Мордуха Янкелевича. Здeсь же присутствовали я, Гершон Хаскелевич, Берк Авросев и Абрамек школьник. По приказанию Берка, школьника и других, всe мы присягнули над Библией в соблюдении тайны. Зоруха при этом я не видeл. По принесении присяги, арендаторы Яков покощевский и Берк закрутецкий подошли к пьяному человeку, закрыли ему штанами глаза и рот и завязали веревкой чрез губы на затылок. Арендаторы ударили его нeсколько раз обухом сeкиры. Тогда Мошко бeлгородский, Берк Авросев и Абрамек школьник начали вскрывать жилы на руках покойника, а Мордко Янкелевич ударил того человeка в плечо. Под кровь поставили миски: на ногах вскрывали вены. Я, Гершон, содрал ногти с двух пальцев на лeвой ногe. Ключник и вышепоименованные евреи дeлали тоже. Кровь из мисок сливали в бутылки. Самаго покойника мы снесли на воз и, отвезши в лозы, положили под сгнившим сeном. Кровь распредeлили слeдующим образом: Яков с Мошком взяли бутылку, Берк со школьником – также бутылку, третью бутылку – бeлгородские арендаторы, а остальное – Яков покощевский послал, чрез своего шурина, Мошко Маиоровича, в Заслав для передачи Берку Авросеву. Я, Гершон, в тот же вечер поeхал в Покощевку, а остальные упомянутые евреи разeхались по домам. Что касается платья убитаго, то я не знаю, кто его сжег”. – Мошко Маиорович, – правда, послe пытки, – подтвердил все показанное Зорухом и Гершоном. Один старик еврей, хозяин корчмы, в которой было совершено злодeяние, Мордко Янкелевич, несмотря на пытки (его растягивали колесом и прижигали шинами), ни в чем не сознался и все время упорно молчал. Даже на очной ставкe, когда сын его Лейба сказал ему в глаза: “И ты, отец, был при yбийствe покойнаго Антония”, – он и тогда не хотeл ни в чем сознаться, только опустил вниз глаза и путался в словах...
Свидeтельския показания обнаружили, кромe обвиняемых, еще многих соучастников в совершенном злодeянии. Но они почему-то не были привлечены к суду, да и из обвиняемых были осуждены только четыре: зато над ними был произнесен приговор чрезвычайно суровый, а именно: 1) содержателя корчмы Мордко Янкелевича суд постановил посадить живым на кол и оставаться ему на колу до тeх пор, пока птицы не сeдят и пока его безчестныя кости не разорвутся и не спадут на землю; 2) с сына михновскаго арендатора Гершона Хаскелевича, с живого, содрать четыре полосы кожи, вынуть сердце, разрeзать его на четыре части и развeсить их в окрестностях города, на кольях, прибив гвоздями; голову посадить на кол; а внутренности обмотать вокруг столба висeлицы; все это должно висeть до тeх пор, пока не будет сeдено птицами; костей его никто не должен снимать с кольев; 3) Мошкe Маиоровичу живому отрубить ноги и обe руки по локти, а самого с отрубленною головою посадить на кол, ноги и руки прибить желeзными гвоздями к висeличной балкe; 4) Лейбу Мордковича – четвертовать живым, голову повeсить на кол, внутренности обмотать вокруг висeлицы и содрать с него двe полосы кожи. – Произнося этот приговор, суд заявил, что он оказывает осужденным снисхождение, так как их слeдовало бы подвергнуть наказанию по предписаниям магдебургскаго права, согласным с саксонским правом, т. е. раскаленными щипцами рвать их тeла, вырвать глаза, язык и т. п. Тяжело было евреям сознавать, что это “Заславское дeло” всему миpy открыло ясно, на какия злодeяния толкает их талмуд, и потому, не смотря на сознание подсудимых, они начали обвинять суд в несправедливости, нахально отрицали существование ритуальных yбийств, осужденныхe злодeев обявляли невинными и святыми страдальцами, установили в честь их даже особое поминальное богослужение, распространяли лживыя брошюры, вродe “Заславских Мучеников”, прославляли извергов в надписях на их надгробных памятниках и т. п.
Суровость наказания осужденных по “Заславскому дeлу” ничему не научила евреев и не прекратила совершения ими изувeрных ритуальных убийств. Уже в слeдующем, 1748 году, было совершено евреями такое же злодeяние. 18-го Апрeля, в четверг, послe праздника пасхи, маленькие пастухи нашли близ села Анновки, по пути к Несторовцам, в долинe Глубокой, в бороздe, прикрытый дерном труп ребенка. По оффициально произведенному осмотру оказалось, что ребенку было не болeе полутора года от рождения и что он был не убить, а замучен: по срединe головы у него было двe раны, глаза вынуты, вынуты также язык и передняя часть шеи (вилочка); у правой подмышки – рана, доходящая до самаго сердца; на лeвой рукe у подмышника на жилах рана; на правом колeнe – рана; на правом бедрe, близ половых органов рана; что касается остальных имeвшихся ран, то онe не могли быть изслeдованы, так как уже сильно почернeли. Скоро было доказано, что ребенок этот “незаконнорожденный” и принадлежит крестьянкe Мандзe. Мандзя была арестована в селe Чанковe. Она показала, что ребенок ея, что зовут его Яном, что ему всего полтора года, что он незаконнорожденный, прижит ею от батрака Леско и что его отняли у нея Дунайгородские евреи – Мендель Ейзикович, Мендель Зейликович и Либерман Гаскелевич. И добровольно нeсколько раз, и послe двукратной пытки, Мандзя показала, что когда она случайно зашла с ребенком в дом, в котором находились означенные евреи, они сперва уговаривали ее поступить к ним в услужение, потом дали ей выпить рюмку водки краснаго цвeта и другую рюмку водки чернаго цвeта, послe чего она впала в состояние умопомрачения и потеряла сознание. Евреи вытолкнули ее из дома, а ребенка оставили у себя. Находясь в безсознательном состоянии, Мандзя бродила по различным селениям и полям, ночевала под заборами, пока ее не арестовали. Евреи на судe упорствовали и ни в чем не сознавались; а в свое оправдание от неправильно (будто бы) наведеннаго на них обвинения в умерщвлении христианскаго ребенка они ссылались на буллу, данную папою Павлом ИИИ 12-го Мая 1540 года, в коей имеется свидeтельство о том, что евреи не употребляют христианской крови, а также на привиллегию Сигизмунда Августа, короля польскаго, в коей указывается, что евреи ни для каких цeлей не примeняют ни христианской крови, ни Св. Тайн. – Что ребенок Ян был замучен евреями по их религиозным побуждениям, в этом суд не сомнeвался, но он имeл основание подозрeвать, что их соучастницей была и Мандзя, которая могла продать им своего несчастнаго ребенка. Суд постановил: евреев Менделя Ейзиковича, Менделя Зейликовича и Либермана Гаскелевича, заслуживающих по закону, изложенному в Саксонском Зерцалe книга ИИИ, артикул 39, наказания смертью, подвергнуть только тюремному заключению на срок одного года и шести недeль, в виду того, что даже при допросах под пыткою они обявляли себя невиновными в этом преступлении, хотя всегда тысячными приговорами подтверждалось, что евреи жаждут христианской крови” .
В 1750 году такое же злодeяние было совершено евреями в Каменец-Подольскe , а в 1753 году – в Житомирe . На основании свидeтельских показаний, данных евреями, и сознании самих виновников, ужасное злoдeяниe, совершенное близ Житомира, оффициально представляется в слeдующем видe. Евреи Еля и Янкель, арендаторы Марковой Волицы, были подговорены Шнайером – харлеевским арендатором, также Кивою – арендатором паволоцккм и Шнайером – такошним раввином, чтобы они как-нибудь достали христианское дитя для заклания его. 20-го Апрeля 1753 года в страстную пятницу, отыскивая своих лошадей, они встрeтили в рощe младенца, не имeвшаго еще и трех лeт от роду, по имени Стефана, слeзшаго с повозки своего отца шляхтича Адама Студзинскаго и шедшаго к деревнe Марковой Волицe, – поймали его и отвели в густой лeс, гдe еврей Еля продержал его до поздней ночи, а ночью, вмeстe с Янкелем, принес его в корчму, в Маркову Волицу, гдe они накормили его хлeбом, напитанным водкою, и положили на печку. На печкe ребенок спал всю ночь, утром, в великую субботу, когда он проснулся, его опять накормили мацою с водкою, хлeбом и медом, послe чего он уснул и в таком положении оставался весь день, а когда он пробуждался, его забавляли разными игрушками. В полночь в корчму прибыли евреи Кива Мошкович, Шнайер-раввин поволоцкий, Дыдус Ирш, Майер Мордухович, Мейер из Харлевки с Давидом, Беркой и Хаимом из Ходорковки, Зайвел из Кациловки, Мовша из Сокульчи и Мовша из Котлярки. Напоив ребенка медом, всe эти изувeры приступили к исполненыию своего ужаснаго намeрения. Паволоцкий раввин, поставил ребенка на лавку, завязал ему глаза и велeл идти домой. Ребенок спустившись на землю, пошел-было прямо к дверям. Это привело евреев в смущение. Но еврей Кива, схватив ребенка за руки, поставил его опять на той же лавкe и, зажав ему рот клещами, приступил к убийству и выпущению невинной крови. Обнажив ребенка, евреи поставили его в лохань и, послe молитвы, раввин Шнайдер первый вонзил ему нож под сердце, потом уже другие начали колоть и мучить его гвоздями, большими булавками, и забивать под ногти гвозди, безпрестанно поднимали его вверх и опускали вниз для большаго истечения крови. Наконец, Шнайдер, харлеевский арендатор, взяв уже едва дышащаго ребенка в руки, свернул ему голову и держал его в таком положении до истечения из него послeдней капли крови. Потом, разлив кровь в разную посуду, изувeрные евреи разошлись по домам, а тeло ребенка, измученнаго и исколотаго, Зейвель и Еля отнесли в ближайший лeс и положили лицом на землю. Там оно и найдено было родителями невиннаго младенца на первый день Пасхи Христовой, послe обедни. Вот каким, в главных частях, представляется это ужасное злодeяние по показаниям еврейки Брайны, жены Ели, и еврейки Фружи, жены Янкеля, арендаторов Марковой Волицы, подтвержденных впослeдствии добровольным сознанием их мужей Ели и Янкеля. Суд покарал злодeев суровым наказанием, постановив, чтобы евреи раввин Шнайдер и Кива, Майер Еля и Янкель были ведены палачом к висeлицe в городe Житомирe с “пылающими” руками, которыя наперед должны быть обвиты пенькой и облиты смолою, а по приведении их к висeлицe выдрать у них на тeлe из плечей по три полосы, засим четвертовать живых, головы их посадить на кол, а тeла повeсить; сообщников их евреев – Давида Дыдуса, Давыдка, Берка и Хаима, Мовшу зз Сокульчи и Мовшу из Котлярки четвертовать на лобном мeстe под висeлицей, живых, “головы их посадить на кол, а тeла повeсить; Зейвелю, обявившему желание принять крещение, отрубить тoлькo голову. Убeжавшаго из-под стражи еврея Иршу по арестовании, также четвертовать живым, голову посадить на кол и тeло повeсить.
27-го Марта 1759 года, ровно за три недeли до Пасхи, внезапно исчез в селe Ступницe, близ Перемышля, ребенок по имени Григорий, сын вдовы Оленки, христианин, православнаго вeроисповeдания, 3 лeт и 10 недeль от роду. Усиленные розыски и разспросы были безуспeшны. Между тeм жена еврея арендатора Эйзика увeренно предсказывала Оленкe, что ребенок отыщется и при этом старалась у нея выпытать, кого, собственно, она подозрeвает в предполагаемом убийствe ея ребенка. Три недeли спустя, в первый день Пасхи, ребенок вдруг был найден портным из с. Ступницы Яном Карпинским, в полe, возлe дороги, неподалеку от корчмы, исколотым и изувeченным, с отрeзанными языком, нижней губой, лeвой ручонкой у самаго плеча и половыми органами, со скрученными истерзанными суставами уцeлeвших рук и ног. Когда тeло несли мимо корчмы, кровь сама потекла из невиннаго младенца, а позже, при предявлении его народу в городe Перемышлe она вторично ручьем полилась из надколотых и порeзанных суставов. Подозрeние пало на евреев, но они упорно отказывались невeдeнием и невиновностью. “Лучше мнe чорта проглотить, чeм эту кровь пить”, – кричал еврей Майорович. “Старшие могут знать, – говорил еврей Беньяш Лайбович – мнe же ничего неизвестно; если меня будут мучить и я выдержу, то хорошо, а нeт, – пусть меня черти возьмут... и в своей вeрe не буду, и иной не хочу, и не знаю, в какой вeрe умру. Пусть меня черти возьмут”. Тeм не менeе суд был увeрен, что злодeяние было совершено евреями .
В 1760 году в мeстечкe Чeронолозах Войславицкаго округа раввинами Гершкою Юзефовичем и Сендером Зыскелюком, при участии двух старшин еврейской Войславицкой синагоги, был замучен и умерщвлен, а потом выброшен в лeс на сeдение собакам христианский ребенок – сын крестьян Мартина и Екатерины Андрейчуков “с цeлью выцeдить из него кровь”. Один из подсудимых раввин повeсился еще в тюрьмe, а остальные были казнены, хотя и приняли крещение пред самою казнью на площади .
В 1799 году близ города Рeжицы, в лeсу, был найден труп неизвeстнаго человeка, вывезенный несомнeнно из еврейской корчмы. По осмотрe его оказалось, что совершено было не простое убийство, а изувeрное мученичество. Труп был весь исколот шилом или швайкой; кромe того орудием, подобным долоту, было сдeлано на тeлe убитаго четыре раны: на спинe, на правой рукe, под лeвой икрой и выше лeваго локтя. Заподозрeнные евреи бeжали и, конечно, изловлены не были . В том же году, перед Пасхой, также найден был труп неизвeстной женщины в Сенинском уeздe, вблизи еврейской корчмы. На платьe не оказалось никаких слeдов крови, тогда как все лицо, руки и ноги убитой были исколоты и истыканы каким то орудием, в видe гвоздей или шила. Несомнeнно, что несчастная женщина, как и во всeх других случаях ритуальных убийств, cнaчaлa была раздeта, исколота и замучена, а уже послe смерти снова одeта в свое платье . В 1805 году был найден труп 12-ти-лeтняго мальчика Трофима Никитина в Двинe. Труп был весь исколот так, как это нужно сдeлать только для обезкровления человeка. Послe произведенных мучений, мальчик был зарeзан. Несмотря на улики, заподозрeнные евреи сумeли избeжать справедливаго наказания . Об умерщвлении евреями дeвочки Адамовичевой на Пасху 1816 г. в Гроднe мы уже говорили. В 1817 году в городe Велижe евреи умертвили двух христианских мальчиков. Cнaчaлa евреи обрeзaли им ногти, потом совершили над ними обрeзание, затeм качали их в особой бочкe, перевязали ремнями ноги под колeнями, кололи по всему тeлу гвоздями, собирая кровь, вытекавшую из ран, а мертвых бросили в Двину. Мальчиков этих продала евреям русская нищая, пьяная крестьянка Терентьева, похитившая их у родителей, в чем она сама призналась. Мeщанка Ковалева, по ея собственному показанию, видeла у еврейки Цетлиной в особом ларцe сухия лепешки из крови этих мальчиков и часть крови в серебряном стаканe, уже испортившейся и издававшей трупный запах. В том же году и в том же Велижe евреи замучили шляхтянку Дворжицкую. Как оказалось на судe, они напоили ее пьяною, потом раздeли, качали в бочкe, били по щекам, ругались над ней, положив на два стула, кололи ее в разных мeстах и собирали кровь в подставленную посуду; наконец, когда она уже умерла, труп ея обмыли, положили в пошевни и вывезли за город в лeс. Евреи, впрочем, были недовольны этою жертвою, кровь ея оказалась черною и чрез то негодною к употреблению . В 1819 году в Семичевской корчмe, близ Велижа, евреями были замучены и умерщвлены двe христианския дeвочки-нищенки. В 1821 году, перед Пасхою, был найден труп мальчика Лазарева в с. Голеньях, Чаусовскаго уeзда, Могилевской губернии. Подозрeние пало на евреев в виду признаков, найденных на тeлe замученнаго. Губернатор предписал произвести слeдствие. Но евреи отправили в Петербург депутацию, и Губернскому Правлению сдeлано было строжайшее замeчание за то, что в данном случаe оно поступило несогласно с высочайшим повелeнием 1817 года . В том же году евреи затащили в корчму, близ Велижа, нeскольких мальчиков, держали их взаперти порознь, а потом замучивали поодиночкe. Бывшия в то время у них в услужении русския женщины, Максимова и Терентьева, поименно назвали виновных и подробно разсказали слeдователям, кто гдe стоял, что говорил и дулал, когда они замучивали дeтей.
22-го апрeля 1823 года, в первыи день Пасхи, в городe Велижe без вeсти пропал ребенок Eеодор Емельянов, имeвший от роду только 21/2 года. Поиски родителей его были напрасны. Впрочем, солдатка Мария Терентьева, часто бывавшая нетрезвою и по временам находившаяся в yслужении у евреев, по просьбе несчастной матери пропавшаго ребенка, ворожила ей и на этом основании увeряла ее, что ребенок ея еще жив и сидит в погребe богатых и популярных евреев Берлиных, но что ночью он будет замучен; то же самое утверждала и считавшаяся в народe блаженною, обмиравшею, ясновидящею нищенка – двeнадцатилeтняя болeзненная дeвочка Анна Еремeева. По настойчивой просьбe родителей Емельянова, какой то каартальный надзиратель с ратманом-евреем у Берлиных произвел обыск, ничего подозрительного не открывший. Кстати замeтить, ратман-еврей, производивший обыск, был близким родственником Берлиных и в его именно домe, как было доказано впослeдствии, во время обыска был спрятан похищенный мальчик. Только на Eоминой недeлe в болотe, в лeсу, за городом, был найден труп мальчика Емельянова. По осмотрe, произведенном городовым врачем, оказалось, что ребенок был звeрски замучен. На всем тeлe его было усмотрeно множество уколов, произведенных, повидимому, гвоздем; ногти были обрeзаны до самаго тeла; нос и губы приплюснуты от туго затянутой повязки; над ребенком было совершено еврейское обрeзание; синия ноги, затекшия кровью, указывали на то, что под колeнами онe были туго связаны; по всему тeлу были найдены ссадины; желудок был почти пустой; на бeльe и платьe слeдов крови усмотрeно не было; несомнeнно, чго злодeи предварительно раздели ребенка, а достав из него нужное количество крови, обмыли его и снова одeли в его бeлье и платье. Врач дал заключение, что ребенок был замучен с умыслом и с преднамeренною цeлью. Недалеко от того мeста, гдe был найден труп, остались слeды колес и лошадиных копыт; по ним можно было думать, что злодeи привезли труп на парной повозкe или бричкe, но, не доeзжая до болота, сняли его с экипажа и отнесли к болоту на руках. В виду сказаннаго естественно было заподозрить в совершении этого злодeяния прежде всего евреев, тeм болeе, что семь женщин под присягой показали, что утром, рано, в тот именно день, когда найден был труп, онe видeли, как приказчик Берлиных еврей Иосель, еще с каким то евреем бeшено проскакал на парной жидовской бричкe в лeс, гдe найден был труп, и обратно. Евреи обратились к своей обычной тактикe: начали производить свой частный сыск и всячески старались, чтобы отвести подозрeние властей от евреев, направить следствие на ложный пут. Прежде всего они пустили версию, что ребенка Емельянова переeхал своею бричкою какой то ксендз, случайно прибывший тогда в Велиж. Тотчас два ратмана-евреи с огромною толпою своих единоверцев отправились на постоялый двор, в котором оставовился приeзжий ксендз, и начали измeрять ширину хода его брички и т. д. Потерпeв неудачу здeсь, они пустили слух, что дeти играли за городом, что в числe их бьл и Емельянов, что один мальчик выстрeлил из ружья, заряженнаго дробью и весь заряд влeпил в Емельянова, “отчего по всему его тeлу и появились раночки”; но так как в тeлe замученнаго ребенка никакой дроби не оказалось, то и эта версия скоро была оставлена. Между тeм время шло и дeйствительные злодeи – евреи успeли уничтожить всe слeды, уличавшие их в совершении преступления. Поэтому неудивительно, что Велижский уeздный суд 16 Июня 1824 года постановил (даже, быть может, и без подкупа со стороны евреев): по недостатку улик евреев освободить от обвинения в убийствe мальчика, а Ханну Цетлин и Иоселя оставить в подозрeнии. К этому можно добавить, что суд мог имeть в виду и Высочайшее повелeние 1817 года и не проявил энергии, боясь “строжайших замeчаний”.
В 1825 году чрез Велиж проeзжал Император Александр И-й. Упомянутая уже нами Терентьева, имeвшая основание быть недовольною на Берлинов, подала Государю прошение о том, что мeстные евреи замучали ея сына и что судьи покрывают их злодeяния. Государь повелeл образовать особую слeдственную комиссию во главe с генерал-маиором Шкуриным и при участии сенатскаго обер-прокурора. Тогда дeло приняло совершенно иной оборот. Терентьева привлекла к слeдствию трех женщин. бывших у евреев в услужении, – Козловскую Прасковью – работницу Берлиных, Максимову Авдотью – работницу Цетлиных и Ковалеву Марию – работницу Аронсоновых, а также и упомянутую нами выше нищенку-прозорливицу Анну Еремeеву. По единогласному показанию этих четырех женщин, дeло представлется в таком видe: Великим постом 1823 года, за недeлю до еврейскаго пейсаха, шинкарка Ханна Цетлин напоила Терентьеву, дала ей денег и просила достать христианскаго мальчика. На первый день праздника Терентьева увидeла мальчика Емельянова у моста (сестра мальчика, вышедшая вмeстe с ним из дома, показала, что он не хотeл с нею идти далeе и сeл у моста). Терентьева указала на него Ханнe. Ханна, напоив ее, дала денег и кусок сахару, чтобы заманить мальчика. Максимова была в это время тут же, все видeла и слышала. Терентьева привела мальчика, и Ханна встрeтила их на улицe перед домом. Посторонние показали, что видeли в это время Ханну стоявшею у калитки своего дома, а одна женщина, Косачевская, – что видeла, как Ханна вела за руку мальчика, ввела его на двор. и передала Максимовой, которая внесла его в комнаты. Тут же были: муж Ханны, Евзик, дочь Илька и работница Риса. Терентьеву и Максимову напоили, дали им денег, и они уснули. Вечером вeлeли Терентьевой отнести ребенка к Миркe Берлиной, которая и принесла его в комнату дочери ея Славки, гдe было много евреев. Мальчика отнесли в коморку, а женщин напоили вином и дали им денег. Терентьева видeла ребенка у Берлиных всю недeлю, кромe среды, когда обращали ее самую в еврейскую вeру и обжигали ей ноги. Максимова носила его обратно к Цетлиным в понедeльник на Святой, что видeла и Козловская, а во вторник рано утром принесла его опять назад. Она заходила с ребенком в кухню спросить, встали ли Берлины, и там видeла ее и ребенка Козловская, кухарка Бася и еще одна еврейская девушка. Славка отперла Максимовой дверь настежь, взяла ребенка и велeла придти за ним вечером, а его понесла опять к Цетлиным, гдe он и остался. В среду Ханна, при Максимовой, выставила из сундука в свeтелкe сестные припасы и в сундук положила ребенка соннаго и покрыла простыней. При этом Ханна сказала, что не слeдует плотно закрывать крышку, чтобы мальчик не задохся, и обявила, что в, полдень муж ея, ратман, с полициею будет обыскивать дом у Берлиных, а вечером говорила, смeясь, что там ничего не нашли. В четверг Максимова отнесла ребенка опять к Миркe и Козловская видeла его там, и спросила у кухарки Баси, чей он. Максимова не видeла, чтобы мальчика в послeдние дни кормили. В понедeльник на Eоминой недeлe Ханна напоила обeих женщин вином, отвела их к Берлиным, гдe у Славки было в сборe много евреев. Мирка также поила их вином и просила, чтобы ночью они утопили труп мальчика в рeкe. Онe принесли его из коморки, раздели, по приказанию жидов, и положили на стол. Какой то приeзжий еврей сдeлал над ним обрeзание, а Шифра Берлина остригла ему ногти вплоть до мяса. В это время Козловская возвратилась из питейной конторы. Славка вышла – было к ней в сeни, но, замeтив, что она уже видeла кое-что, позвала ее в комнату, гдe жиды стращали ее, что если она гдe нибудь проговорится, то с нею сдeлают то же, что и с мальчиком. Она поклялась, что будeт молчать. По дальнeйшим показаниям, Терентьева держала ребенка над тазом, Максимова обмывала его. Затeм его положили в бочку, в которой половина дна вынималась, Иосель, заложив опять дно, стал вмeстe с Терентьевой катать бочку по полу, а потом и всe дeлали тоже, смeняясь попарно в каждые два часа. Ребенка вынули из бочки краснаго, как бы обожженнаго. Терентьева взяла его и положила на стол. Всe три женщины одeлись в жидовское платье. Понесши ребенка, завязавши ему рот платком, в школу; за ними пошли евреи. В школe застали они толпу евреев, которые положили мальчика на стол в корыто, развязав ему рот. Тут распоряжался Орлик Девирц; приeзжий еврей подавал ремни; Терентьева связала мальчику ноги под колeнями, но слабо, и приeзжий еврей сам их перевязал потуже. Терентьевой велeли ударить ребенка слегка по щекам, а за нею всe прочие дeлали тоже. Потом подали новый, большой и острый гвоздь, и велeли ей же уколоть ребенка в висок и в бок. Максимова, Козловская, Иосель и всe евреи и еврейки, один за другим, дeлали тоже. Между тeм Козловскую повели к шкафчику с заповeдями и обратили ее в еврейскую вeру, назвав Лиею. Орлик поворачивал в корытцe младенца, который сперва кричал, а потом смолк, смотрeл на всeх и тяжело вкдыхал, но вскорe истек кровью и испустил дух. Терентьева вынула мальчика из корытца, развязала ему ноги, держала над другим корытцем, стоявшим на полу. Козловская подавала бутылку с водой; Иосель обмывал труп, а Максимова обмывала его самого. Когда на тeлe крови ничего уже не было и только остались однe ранки величиною с горошину, труп велeли одeть, обуть и положить на стол. Иосель повел всeх трех женщин к шкафику и сказал; что так как онe всe приняли еврейскую вeру, то должны по ней клясться, и читал им что-то из большой жидовской книги. Затeм евреи ругались над похищеннымьТерентьевой из Ильинской церкви антиминсом, плевали на него топтали его ногами и пр. (по справкe в церкви, оказалось, что ветхий антиминс, дeйствительно, был похищен, а Терентьева разcказала, со всeми подробностями, каким образом она его украла). Между тeм начинало уже разсвeтать; Терентьева с Максимовой боялись нести мальчика на рeку, гдe и ночью, и рано утром бывает народ, а потому понесли его в лeс, в болото у Гуторова Крыжа, гдe он и найден. По уходe их, Иосель налил крови в одну бутылку и велeл Козловской отнести ее к Славкe; но еще много крови оставалось в корытцe в школe. Возвращаясь из лeсу, Терентьева и Максимова встретили Иоселя, сам-друг, парой в бричкe. Они eздили наблюдать за женщинами. Иосель сошел с брички и посмотрeл, гдe был положен труп. Потом евреи опять ускакали в город. Мирка напоила обeих женщин вином. Славка дала им деньг и наказывала, чтобы онe, пьяныя, поссорясь, кому-либо не проговорились, потому что евреи всe отопрутся и онe однe будут виноваты. Обe женщины сняли с себя еврейское платье и пошли домой. Но Фратка, жена цирульника Орлика, позвала Терентьеву к себe, поила ее вином, одeла ее опять в еврейское платье и снова повела в школу, гдe были тe же жиды и жидовки, что и раньше, и, кромe того, Козловская. Корытце с кровью стояло еще на столe, а подлe него двe пустыя бутылки, в которых наканунe приносили воду для обмывания мальчика; тут же лежал сверток холста. Пришла Ханна с Максимовой; она принесла еще бутылку, чарку и воронку. Терентьева размeшала кровь лопаткой, а Иосель разлил ее чаркой чрез воронку в бутылки и небольшой плотно сбитый обручами боченок, который был подан Орликом. В остаткe крови намочили аршина два холста, велeли Терентьевой расправить его и провeтрить, а Иосель искрошил на маленьния лоскутья. Орлик обмакивал гвоздь в остатки крови, капал на каждый лоскут и дeлал по нем разводы. Каждому из присутствовавших, в том числe и трем участвовавшим русским женщинам, дали по лоскутку. Всe разошлись по разным мeстам: Максимова понесла за Цетлиным одну бутылку, Козловская за Берлиным – двe, Терентьева за Орликом – боченок. Максимова отдала свой лоскут впослeдствии Ханнe, Козловская потеряла его, а Терентьева сказала, что он, должно быть, у нея в китайчатом карманe, который передан ею на сохранение вмeстe с другими вещами солдаткe Ивановой, когда она была взята под стражу. Слeдователи немедленно отправились к Ивановой и нашли в указанном Терентьевою карманe трехугольный лоскут холста, красноватый и признанный всeми тремя раскаявшимися женщинами за тот самый, о котором онe говорили. Фратка (жена Орлика, цирульника) обяснила Терентьевой, что кровавым лоскутом протирают глаза новорожденным, а кровь кладут в мацу. На другой год послe того Терентьева и сама пекла с Фраткою и другими жидовками мацу с этою кровью. Максимова подробно разсказала, как она дeлала тоже самое у Ханны, размачивая засохшую в бутылках кровь и смeшивая ее с шафранным настоем. Ханна клала также немного этой крови и в мед, который лили евреи. Козловская заявила, что тоже дeлали и у Берлиных: вытряхнув из бутылки сухую кровь, онe растирали ее и потом всыпали в шафранный настой, который выливали в тeсто.
Все согласно разсказанное Терентьевою, Максимовою и Козловскою, оказалось совершенно согласным с обстоятельствами дeла и было подтверждено многими свидeтелями, а в особенности – Жельновою, Косачевскою и Ковалевою. Мнимая прозорливица Еремeева, как нищенка, просто незамeтною вошла в сeни Берлиных, чтобы попросить милостыни и слышала разговор евреев с Терентьевою о предположенном умерщвлении несчастнаго ребенка: испугавшись такового разговора, она незаметно и ушла от Берлиных. Всeх обвиняемых евреев по оговору Терентьевой, Максимовой и Козловской. было до 50-ти человeк. Естественно, что всe они упорно не сознавались в своей виновности, а в оправдание свое многие из них, как это обыкновенно практикуется евреями, говорили слeдователям: “На что евреям кровь? Им крови не нужно. Мучить мальчика не нужно. Это грeх”. Этому даже вeрить запрещено повелeниями разных королей, а также Государя Императора Александра И-го от 6-го марта 1817 года. Если донощицы все это сами на себя принимают, так нечего и розыскивать виновных, стало быть, онe и дeлали это, – онe и виноваты, и т. д. в том же poдe. Давая лживые отвeты на вопросы слeдователю, евреи часто впадали в самопротиворeчие, были обличаемы в явной лжи, отказывались от того, что было сказано ими раньше, по часу стояли молча, преставлялись сумасшедшими, больными, выходили из себя, падали на землю и неистово кричали всякий вздор, оскорбляли слeдователей, клеветали на начальствующих лиц и т. п.; но бывали случаи, что, при всем своем запирательствe, евреи иногда и проговаривались. Так, напримeр, жена цирульника Орлика Фратка, явившись в слeдственную комиссию, сначала обявила, что вовсе не станет отвeчать ни на какие вопросы, и долго молчала, но потом начала браниться, бeгать взад и вперед по комнатe, и кричала в изступлении: “чего вы от меня хотите? Зачeм не зовете других? Не один мой муж был, когда кололи мальчика. Всe говорят, что Ханка Цетлина виновата: ее опрашивайте, а не меня”... Послe же сказала, что сама не была при убийствe, но Румин Нахимовский говорил ей, что мальчик был умерщвлен при нем в школe Берлинами, что при этом были еще Мирка, Славка, Шмерка, Гирш, Шифра, Янкель, Бася, Език, Ханна и друг. Затeм она сама себя била полeном, приговаривая: “Так бы вcex, кто колол мальчика... Я бы paзскaзaлa, кто и как колол, да боюсь: затаскают меня, и своих, евреев, боюсь... Если евреи это узнают, то я пропала”... Когда в комиссии речь зашла о ножe, которым было совершено убийство, она сказала: “тут нужен не нож, а гвозди... Может быть, прежде наши это и дeлали, но только не теперь; а что Терентьева колола мальчика, так это правда... Бейте меня, сeките меня кнутом; я этого хочу и все на себя беру, а уж вам правды не скажу”... При всем том, именно по указанию Фратки, слeдственною комиссиею был отыскан особый нож, в серебряной оправe и сафьянных нoжнax, кoтopым, по ея словам, было сдeлано над мальчиком обрeзание. В виду сильных улик, и Зелик Брусованский наивно сказал: “если кто из семьи моей, или хоть другой еврей признаются, тогда и я скажу, что правда”. Большую улику против евреев представила перехваченная полициею переписка между обвиняемыми, находившимися под стражею, и их родственниками и приятелями. Большой интерес представляют, для нас показания по этому дeлу двух свидeтелей – Eедорова и Груджинскаго. Eедоров, крещенный еврей, показал, что “по общественному и в тайне сохраняемому между евреями учению им дeйствительно нужна кровь христианская к празднику Пейсах для опрeсноков, – что сказал ему об этом отец его, Eедорова, что он сам, как увeрен, употреблял опрeсноки с этою кровию”. Тоже подтвердил и Грудзинский, также крещенный еврей, при чем он прибавил, что у евреев есть содержимая в большой тайнe книга “Рамбам”, в которой во всей полнотe описан обряд употребления христианской крови и ея добывания из младенцев, что он сам видeл и читал эту книгу и что в ней нарисованы даже всe снаряды, необходимые для совершения этого безчеловeчнаго обряда: полукруглое долото для желобковой раны в боку младенца и бочка, в которой катают его для привлечения крови. Велижское дeло совершенно однако же неожиданно кончилось тeм, что евреев от суда и слeдствия освободили, а Терентьеву, Максимову и Козловскую сослали в Сибирь на поселение; Еремeеву предали церковному покаянию. Как посмотрeли на это дeло Сенат, Государственный Совeт и Государь Император Николай Павлович, – об этом мы уже говорили .
8-го Апрeля 1827 года, в имeнии Дымшев Зданишкал Телишевскаго повeта (уeзда), Ковенской губернии, пред Пасхою, пропал без вeсти семилeтний мальчик, сын крестьян Викентия Степанкуса и Марианны Пиотровичей, Иосиф. Мальчик, вышел из деревни в поле и болeе не возвращался. В тот же день обезпокоенные родители узнали от пастуха, кростьянскаго сына, Августина Жуковскаго, 16-лeтняго парня, что мальчика схватили евреи (два человeка) и унесли в лeс Швентвалис. Родители дали знать мeстным властям; но розыски производились вяло. Только 26-го Апрeля одна дeвочка, дочь мeстнаго крестьянина, Антонина Зубова, Уршуля случайно увидeла в полe труп, который, по признанию Марианны Пиотровичевой, оказался трупом ея сына. Уeздный врач (повeтовый лeкарь) Тарашуя произвел его осмотр 29-го Апрeля. Из акта осмотра видно, что все тeло несчастнаго мальчика было покрыто (вымазано) землею, смешанною с каким то клейким веществом и закрывавшею поэтому раны. Пришлось предварителыю труп обмыть. Послe этого оказалось, что труп уже довольно сильно разложился и потому поверхность кожи была неодинаковаго цвeта. На нем было найдено 8 ран разной величины, сдeланных круглым желeзным орудием, как бы умышленно, по опредeленным мeстам; ширина ран опредeлена врачем в гороховое зерно, а глубина нeкоторых болeе вершка: крови в них не найдено ни капли; мышцы вокруг двух ран на лицe были воспалительнаго состояния. Врач дал заключение, что от этих восьми мучительных ран и послeдовала смерть мальчика Пиотровича. Началось слeдствие. Заподозрeны были евреи, в числe 9-ти человeк. Пастух Жуковский, с твердою увeренностыо, из этих 9-ти человeк указл на Гиршу Лейбовича Каца и на Лейбу Менделя, как на похитителей Пиотровича. Они, конечно, не сознались, хотя были тогда же уличены в ложном показании относительно того, гдe они были в день похищения мальчика. Явились и новыя улики. Мальчика, как можно думать по добытым слeдствием данным, евреи замучили в корчмe Лeнких. Послe этого слeдственная комиссия вдруг поворотила в сторону от евреев. Что же оказалось? Как было доказано документально (письмами), евреи подкупили следователей. Слeдственная комиссия была заменена новою; главному взяточнику Мажухно дали 45 ударов плетьми. Новый слeдователь Новицкий взялся за дeло энергично. Плунгинские евреи предлагали ему и “сослeдователям” нeсколько тысяч рублей, “но он таковых не принял” и еще усилил свою энергию. Тогда евреи рeшились воздeйствовать на него угрозами. Но это не помогло. Два еврея – Копель Гиршович Гец и Калман Гринберг или Блюмберг – даже начали было сознаваться. Между прочим, Копель Гец заявил, что евреи, действительно, нуждаются в христианской крови для религиозных обрядов, но он не хотeл этого доказывать из опасения преслeдования со стороны евреев ; на очной же ставкe с Иоселем Кацом он вызывался представить и дeйствительно представил еврейскую книгу “Мейнурхс Гансоуэр”, в которой содержатся правила, дозволяющия умертвить доносителя по дeлам вредным еврейскому обществу... В Маe 1829 года Гец был уже найден убитым, по дорогe из Тельш в Плунияны, под мостом, на четвертой верстe от мeстечка Плуниян, недалеко от дома Плуниянскаго кагальнаго члена Киве Лейбовича Ольшванга. Гринберг был на допросe у Новицкаго 2-го Ноября совершенно здоровым, а 5-го Ноября уже скоропостижно умер в страшных корчах. Послe этого дeло опять пошло вяло и кончилось тeм, что, по постановлению 1-го департамента Виленскаго главнаго суда похитители и убийцы мальчика Пиотровича были оставлены в подозрeнии ...
В том же году и также перед Пасхой был похищен евреями мальчик в Варшавe. К счастию родители мальчика скоро напали на слeд и нашли его еще живым в домe еврея, но уже запертым в сундук. Еврей, впрочем, по его словам, пошутил только ...
В 1833 году евреями была замучена христианская 12-ти лeтняя дeвочка в с. Пилтганах Борисовскаго eузда, Минской губернии .
16-го февраля 1840 года было совершено ужасное злодeяние в г. Дамаскe . Один Доминиканский священник по имени Томас (Eома), был приглашен в дом “почтеннаго” и набожнаго еврея, котораго он считал в числe своих друзей, привить оспу ребенку. Но вмeсто ребенка он нашел в домe 9 человeк евреев, которые бросились на него, крeпко связали его и оттащили в комнату, отдаленную от улицы. Там они продержали его до вечера. Ночью явился раввин и привел с собою цирульника. Eому повалили на пол, а под голову его поставили большую чашу. Сначала хотeл перерeзать священнику горло сам набожный хозяин дома, но руки его дрогнули. Дали нож цирульнику. Начал рeзать цирульник, но докончил брат домохозяина. Кровь была собрана в чашу до послeдней капли. Затeм труп мученика евреи перетащили в другую комнату. Платье, снятое с него, сожгли; тeло разрeзали на части; кости и голову столкли в ступe, вмeстe с кусками мяса сложили в мeшок и бросили в помойную яму. Послe умерщвления о. Eомы евреи рeшили покончить и с его слугою Ибрагимом, который мог безпокоить их розысками своего хозяина. Он вошел во двор еврея спросить: гдe о. Eома? Евреи ему отвeтили, что о. Eома в домe прививает оспу ребенку: “если хочешь его видeть, подожди здeсь”. Послe этого, заперев засовом ворота двора, евреи, в числe семи человeк, бросились на Ибрагима и связали ему назад руки, а полотенцем заткнули рот. Принесли мeдный таз, на край котораго положили голову несчастнаго. Два еврея рeзали его шею, а остальные крeпко держали его руки и ноги, чтобы он не мог двигаться, пока не истекла из него вся кровь. Сцена эта происходила среди двора и длилась только четверть часа. Труп замученнаго, изрeзаннаго также в куски, как и труп о. Eомы, вмeстe с костьми был брошен в отхожее мeсто. Убийство о. Eомы и его слуги взволновало даже турецкое правительство. Начались розыски. Злодeев выдал берет (шапка) или скуфья о. Eомы, которая незаметно осталась в домe еврея и почти случайно была найдена следователями. Отысканы были и жалкие останки трупов. Послe долгаго запирательства, виновные, наконец, сознались в совершенном ими злодeянии и со всeми подробностями разсказали, кто, что и как дeлал. Мы умертвили о. Eому, говорили евреи, потому, что кровь его нам была необходима для отправления наших религиозных обрядов, так как ее употребляют для опрeсноков и раздают вeрующим. Мы собрали ее Khalabиets (бeлую бутылку) и послали к хахаму (т. е. раввину), так как обычай, требует, чтобы кровь хранилась у хахама. Из Багдада приходили письма с просьбою на счет крови, и хахам увeдомил нас, что он должен был отослать кровь в Багдад. Хахам сказал, и нам всeм было извeстно, что нужно достать крови и для опрeсноков, и что надо позвать, под каким-нибудь предлогом, отца Eому, так как он живет по сосeдству, убить и добыть его кровь. Интересно показание дамасскаго раввина. “По нашему обычаю, – сказал он, – опрeсноки с кровью раздаются не всему народу, а лишь ревностным послeдователям закона. Наканунe праздника опрeсноков хахам стоит у хлeбной печи. Туда ревностные евреи присылают ему муку, из которой он приготовляет хлeбы. Он сам мeсит их, так что никто не знает, что он в них примeшивает кровь, и разсылает эти хлeбы тeм, от кого присылается мука”... На вопрос слeдователя: “каким образом употребление крови считается у вас позволительным?” раввин отвeтил: “это – тайна велаких хахамов; они знают это дeло и способ употребления крови. Что же касается нас, то мы знаем только то, что употребление крови чрезвычайно разнообразно и имeет обширное примeнение. Кромe того, мы знаем еще, что кровь в опрeсноках не всегда смeшивается с тeстом, а иногда ограничиваются тeм, что намазывают хлeб только сверху, как будто бы для того чтобы позолотить его”. Злодeи не были подвергнуты наказанию, но не по рeшению турецкаго суда, а по причинам иного рода. Вот что писал султан Мегемет в своем фирманe: “Из представленнаго нам от лица всeх европейцев, исповeдующих закон Моисея, их представителями, г.г. Монтефиори и Кремье, прошения мы усматриваем, что они желают освобождения заключенных и обезпечения безопасности евреев, бeжавших от суда по дeлу о.Eомы, монаха, пропавшего из Дамаска, и его слуги Ибрагима. А так как, в виду их многочисленности, неудобно будет отказать их просьбe, то и повелeваем: освободить еврейских узников, и дозволить бeжавшим свободный вeзд обратно”. Драх, старeйший из раввинов, вeрнeе султана указал причину, почему убийцы о. Eомы остались ненаказанными. “Убийцы о. Eомы сознавшиеся в своем преступлении, – сказал он, – были освобождены от преслeдования законов при посредствe усилий евреев всeх государств. Золото играло важнейшую роль в этомь дeлe”. То же утверждает и Лоран, основательно изучивши это дeло.
1-го Июня 1860 года, в день Вознесения Христова, крестьянин деревни Чалы, Горийскаго eузда, Датиха Джапарошвили отправился с женою и двумя сыновьями в гости к своему другу Датику Ломидзе, в соседнее село Гвердисубани, предмeстье Сурама, гдe, по случаю храмового праздника, была обычная сельская ярмарка, на которой торговали и приeхавшие из Сурама евреи. Когда Джапарошвили с женою и старшим сыном находились в домe Ломидзе, младший сын Алексeй, имeвший от роду только 21/2 года, оставленный родителями на арбe (телeгe), неизвeстно куда дeвался. Только на 5-й день он случайно был найден крестьянином Гогнадзе в лeсу, в трех верстах от Гвердисубани, еще живым, но тотчас скончавшимся. В 18-ти шагах от мeста, гдe лежало дитя, найдены его штаны, распоротые по шву, и куски ситца и хлопчатой бумаги из его архалука. В ту местность он сам зайти не мог “по причинe трудностей, представляемых общими дорогами”. Родители его высказали подозрeние на евреев. Всeм бросилось в глаза, что в этом году на ярмаркe в Гвердисубани, сверх обыквовения, много было евреев из разных мeсть, но посалe пропажи мальчика, они в тот же день скрылись, тогда как в прежние годы они оставались там для торговли по три дня. Двадцать человeк, под присягою, утверждали, что до 4-го Июня они несколько раз были на том мeстe, гдe отыскан потом труп ребенка, но его там не было. Родители и семнадцать человeк (последние под присягою) показали, что, осматривая тeло ребенка, они видели на нем внутри носа, на груди, колeнях и ногах ранки, сдeланныя как бы булавкою. Уeздный врач Мориц и сурамский участковый засeдатель Тюбукин вели себя в этом дeлe странно, и народная молва, быть может, не без основания, утверждала, что оба они были подкуплены евреями. Начальству поведение их также казалось настолько подозрительным, что их скоро и в связи с этим дeлом лишили мeст, по представлению Тифлисской судебной палаты. Получив заявление от Джапарошвили об исчезновении его сына, Тюбукин не принял никаких мeр и ничего не сдeлал и только 8-го Июня т. е., 8 дней спустя послe исчезновения мальчика и три дня спустя уже послe нахождения его трупа, он ограничился лишь донесением уeздному начальнику о происшествии, зная, как сам он пишет, всю важность этого дeла, равно как и то, что подозрeние пало на евреев; а к производству слeдствия он приступил только 14 Июня. Врач явился для осмотра трупа 13-го Июня, и, вопреки требованию закона, осмотр произвел без присутствия уeзднаго прокурора и понятых. По причинe кавказской жары, пролежавший двe недeли под открытым небом труп сильно разложился, а потому и неудивительно, что врач мог замeтить на нем только “на бедрах его, выше колeн, три царапины, происшедшия по-видимому, от оцарапания твердым острым тeлом”. По заключению врача, ребенок умер от голода. Но скоро свидeтельския показания представили иную картину его смерти. Дочь сурамскаго еврея Давида Джанашвили, Лия, 6-ти лeт от роду, разсказывала в школe, в которой она училась, своей воспитательницe, при свидeтельницах, что Карельский еврей Абрам днем привез в дом ея отца малолeтняго ребенка-мальчика, в красном архалукe, что отец ея был тогда в отлучкe, а в домe оставалась одна мать, что Абрам ночевал с ребенком в морани, гдe навeщали его сурамские евреи – Микано (он же и Михаил) Кожияшвили, Ело Пичхадзе и дядя ея Рафаил Хахам, что, наконец, по истечении трех дней, Абрам отвез куда то ребенка, завязав ему платком рот. Это показание девочка подтвердила и на слeдствии. Вторая дочь сурамскаго еврея Абрама Магалашвили, Мариама, 10 лeт, говорила женe священника Николая Бебеяшвили, Маги что евреи держали мальчика Алексeя в домe хахама Давида Джанашвили под корзиною и что отец ея говорил евреям, что за такое дeло их разстрeляют. Мариама подтвердила это при слeдствии, добавив, что когда мальчик Алексeй был приведен Абрамом в дом Давида Джанашвили, в то время находились там евреи – Исраил и Рафаил Джанашвили, еврейки Ело Пичхадзе и Михаил (Микано) Кожияшвили, что послe умерщвления Алексeя, как говорил отец ея, из дома Давида что-то раздавали в дома сурамских евреев, и что, по словам отца ея, хахам Давид и брат его Гавриил были дома, когда принесли мальчика. Сурамский еврей Сосия Гигулашвили, 10 лeт, разсказывал дворянину Якову Батияшвили, Датикe Ломидзе и Георгию Цвериани, что какой-то родственник его пришел к Давиду Джанашвили с сумкою, и когда Сосия дотронулся до нея, то бывший в ней мальчик заплакал. Тот же Сосия Гигулашвили говорил крестьянину Гиголe Какалашвили, что мальчик Алексeй находится у Давида Джанашвили. Были и другие свидeтели. Так, сурамский нацвал (старшина) Акапов, дворянин Чинчаладзе и три крестьянина показали, что они слышали разговор обвиняемых евреев, доказывающий участие их в похищении и мучении мальчика, именно евреи (Рафаил, Исраил, Гавриил, Ело и Михаил) говорили, что несчастие их в том, что они пустили у мальчика кровь из носа в излишествe; дeло это они считают общим для всeх евреев. И дeйствительно, как и всегда это было, дeло горячо приняли к сердцу евреи всего мира: против него поднялся страшный гвалт и шум в Европe, Азии, Америкe. Протестовали газеты, профессора, врачи, юристы, политические дeятели, устраивавшие многочисленные митинги. На русское правительство лгали, клеветали; осуждали его за его вeру в “средневeковые предразсудки”, за его ненависть к “бeдным” евреям, которых в России будто бы угнетают, мучат на пытках и т. п. Евреи втянули в это дeло и своего могущественнаго покровителя-единовeрца, защитника убийц о. Eомы, английскаго министра Монтефиори, который писал к кавказскому наместнику князю Воронцову, что он “глубоко убeжден в невинности его несчастных единовeрцев”, его “злополучных и угнетаемых братьев в Сурамe”, а между тeм, по свeдeниям, полученным им от раввинов и представителей еврейской общины в Константинополe, русския судебныя власти относятся к ним крайне враждебно и несправедливо: врачей обвиняют в том, что они подкуплены евреями, тогда как сами успeли подкупить маленькую еврейскую дeвочку (это 6-лeтнюю Лию-то!), чтобы она оклеветала своего отца и его единовeрцев, “восемь самых ученых евреев Суража брошены каждый в отдeльную темницу и подвергнуты пыткам, что-бы вынудить у них сознание”, “жители вламываются в дома евреев и подвергают их разным истязаниям, так что они не могут болeе заниматься своими делами, и даже подать в Тифлис жалобу” и т. д. Воронцов отвeчал Монтефиори с полным достоинством, приличествующим высокому сановнику, но увeрял его в том, что свeдeния, сообщенныя ему константинопольскими раввинами о дeлe и об отношении властей к обвиняемым ложны: “Никакая пытка не была и не могла быть употреблена относительно обвиняемых. Долг истины обязывает меня торжественно протестовать против этого обвинения. Пытка не только совершенно противна нашим теперешним законам, но была уничтожена еще при Императрицe Екатеринe, еще прежде, чeм она была отменена во Франции Людовиком XVИ”, и “никакая власть в России не может думать о пыткe при слeдствии. Наши законы о судопроизводствe полны снисхождения к обвиняемым” и т. д. Между тeм в Сенат князь Воронцов писал: “По внимательному разсмотрeнию всeх обстоятельств этого дeла, равно как и по всeм непреложным свeдeниям, для меня по оному дошедших, я совершенно убежден в виновности сурамских евреев в похищении мальчика Алексия Джапарошвили и умерщвлении его для исполнения религиозных обрядов христианскою кровию. Убeждение это во мнe еще усилилось по двукратному моему пребыванию на водах в окрестности Сурама, гдe я имел случай удостовериться в несомненности учиненнаго евреями этого преступления”. Такую же уверенность высказали Сенату Тифлисский военный генерал-губернатор и министр внутренних дeл. Дeло тянулось три года. Чeм же оно кончилось? 18-го Мая 1858 года Сенат постановил: “Подсудимых евреев (7 человeкь) по похищению ими ребенка Алексeя Джапарошвили, для исполнения религиозных обрядов, оставить, согласно (!!) с заключением г. министра внутренних дел, в сильном подозрeнии, предоставив князю намeстнику (право, которое он имeл и без Сената) разослать их поодиночкe в отдаленнейшия места, по собственному его усмотрению, с учреждением над ними, в мeстах их жительств, строжайшаго полицейскаго надзора” .
Еще не окончилось Суражское дeло, как началось Саратовское . В Декабрe 1852 года сын саратовского цехового, 10-лeтний мальчик Eеофан Шерстобитов отправился утром в школу и с тeх пор домой не возвращался. Не прошло послe этого и месяца, как в Саратовe пропал другой мальчик, сын крестьянина, 11-лeтний Михаил Маслов. Розыски остались тщетными. Впрочем, 28 Января 1853 г., товарищ и сверстник Маслова, сын мeщанина, Степан Канин сказал сначала своим родным, а потом и саратовскому полициймейсеру Вестману, что в день исчезновения Миши Маслова, послe обeда, когда они играли на улицe, к ним подошел какой-то неизвeстный человeк и приглашал их с собою таскать аспидныя доски на берегу рeки Волги, за что обeщал им платить деньги. Оба мальчика пошли было за ннм, но дорогою Канин раздумал и вернулся домой, а Миша Маслов пошел и уже больше Канин его не видeл. По этому общему указанию, сделанному Каниным, конечно, еще трудно было найти похитителя. Прошло около полутора месяца, 4-го Марта совершенно случайно на рeкe Волгe, недалеко от берега, под кормою лодки, найдено было тeло Миши Маслова. Оно было прикрыто рогожею. На шеe трупа видно было вдавление и рубцы от наложеннаго на всю шею шерстяного кушака; на головe двe раны, происшедшия, повидимому, одна от удара тупым, а другая – острым орудием; на правом плечe была вырезана кругообразная часть кожи величиною в серебряный пятачек; на руках и ногах – синия пятна; кромe того были обнаружены несомненные слeды еврейскаго обрeзания. По заключению врача, смерть ребенка последовала от удара тупым орудием по голове, от чего лопнули темянныя и височныя кости поперечно от одного уха до другого. К этому врач присовокупил, что мальчик был удавлен кушаком еще при признаках жизни, после удара по голове, и что обрeзание крайней плоти и вырeзание кожи на плечe произведены незадолго до убиения, а синия пятна на руках и ногах произошли или от перевязок или от сильнаго держания мальчика руками во время обрeзания его и вырeзки кожи на плечe. Явные слeды еврейскаго обрeзания на трупe естественно заставили слeдователя Волохова обратить внимание на проживавших тогда в Саратовe евреев. В гарнизонном саратовском баталионe состояло 44 еврея. Их показали Степану Канину, который, увидав рядового, цирульника Михеля Шлиффермана, сказал как-бы не совсeм увeренно: “он ровно тот, кто сманил”. Это показание имeло однако, же большое значение потому, что, по заявлению самого Шлиффермана, в Саратовe он только один дeлал обрeзание у евреев. На очной ставкe Канин сказал Шлифферману: “Ты лицом такой же, как и тот, кто сманивал меня; но тот не картавил, как ты, а как-бы хрипeл: вeрно простудил себe горло, и если бы этого не было, то он говорил бы по-русски чище”. Потом Канину были представлены солдаты-евреи и выкресты, вмeстe с Шлифферманом, переодeтые в дубленые желтаго цвeта тулупы с поднятыми воротниками и в картузах, как одeт был, по словам Канина, похититель. Канин подошел к Шлифферману и, долго всматриваясь в него, сказал: “не узнаю”. При этом Канин обяснил, что хотя Шлифферман и похож на похитителя, но не узнает его только потому, что тот уже сидит в части (тогда Шлифферман, дeйствительно, был уже заарестован). К этому Канин прибавил еще: “У этого, кажется усы длиннeе”. Затeм когда из предявленных евреев и выкрестов были скинуты тулупы и картузы, Канин опять указал на Шлиффермана и сказал: “Он, словно, тот, кто сманивал”. Шлифферман, конечно, упорно не сознавался. Евреи же, чтобы сбить следствие с прямого пути и отвлечь внимание следователя от дeйствительных виновников, старались запутать дело ссылкою на магометан, которые также совершают обрeзание над дeтьми... И следователь взялся за татар, теряя попусту время и давая возможность евреям прятать концы...
Когда вскрылась Волга, на Беклемишевом островe, против Саратова, в тальникe, был обнаружен и труп мальчика Eеофана Шерстобитова. На трупe были солдатския холщевыя подтяжки, сцeпленныя петля в петлю, два раза обвернутыя вокруг шеи и связанныя узлом, и шаровары, а близ трупа лежала не принадлежавшая мальчику рубашка взрослаго человeка и солдатская фуражка. Труп уже сильно разложился: но и на нем найдены были несомнeнные слeды еврейскаго обрeзания, а над мускулом праваго виска и в самом мускулe значительный подтек темной крови, в видe краснобагроваго пятна в 21/2 дюйма от нанесеннаго удара; ногти на пальцах ног и рук были обрeзаны вплоть до мякоти. Больше ничего нельзя было на трупe разсмотрeть: так он разложился. Врачебная управа дала заключение, что мальчик Шерстобитов сначала был ударен по правому виску каким-либо тупым орудием, от чего он мгновенно впал в безчувствие и уже послe был удавлен подтяжками. Солдатския подтяжки и фуражка с слeдами еврейскаго обрeзания еще болeе усилили подозрeние на евреев – солдат. У послeдних был произведен обыск. Между прочим у рядового Ицки Берлинскаго был найден лоскут синей клeтчатой сарпинки, в аршин длины и пол аршина ширины. Отец Шерстобитова заявил, что пропавший сын его был в рубашкe, сшитой именно из такой материи; это заявление было подтверждено под присягою соседями Шерстобитова – мужем и женою Быковыми и братом Шерстобитова Зиновием. Но улика эта не могла имeть рeшающаго значения, так как Берлинский обяснил, что лоскут этот остался от изношенной рубашки, сшитой ему пять лeт тому назад женою рядового Фрейдою Фогельфельд. Фрейда подтвердила это заявление, присовокупив, что у нея остался лоскут той же сарпинки, вшитый ею в большое одеяло. В одeялe, действительно, оказалось два лоскутка из одинаковой сарпинки, как и на рубашкe Шеретобитова, только совершенно новые... Других улик не было. Оставалось сдать дeло в архив или считать его в числe нерeшенных на всегда. Но Император Николай Павлович пожелал, чтобы виновные были найдены. В Саратов был прислан из Петербурга в качествe слeдователя молодой чиновник Дурново. И правда вскорe открылась необяснимо для человeческих соображений.
В Маe мeсяцe, по не дознанным побуждениям, к слeдователю явился рядовой, из поляков, Антон Богданов, пожелавший “открыть еврейское дeло”, и не только называет всeх виновников, но раскрывает и всe подробности совершенных злодeяний. Твердо установившееся показание его состояло в слeдующем. Лeтом 1852 года, вскорe послe своего поступления в саратовский гарнизонный баталион, он познакомился с выкрестом из евреев Федором Юрловым, ходившим тогда по городу с шарманкой. Еще на родинe, в Витебской губернии, находясь в частных сношениях с евреями и понимая их язык, он сошелся и подружился и в Саратовe с товарищами-евреями по баталиону, в особенности с рядовым портным Ицкою Берлинским, который приходил к нему в роту и к которому он ходил в швальню. Между прочим, Богданов вошел к евреям в довeрие еще и потому, что таскал к ним в моленную краденныя дрова, за что получал деньги от жившаго при моленной сторожа, рядового Бермана. С наступлением зимы Юрлов познакомил его с отцом своим могилевским мeщанином Янкелем Юшкевичером, к которому ходили многие баталионные солдаты-евреи. Угощая Богданова, Янкель говорил ему: “приходи к нам при всякой нуждe”. Послe Николина дня Юрлов и Берлинский, придя однажды к нему, когда он стоял в караулe при рабочем домe, приглашали его вечером в моленную, сказав: “ты нам будешь нужен” Придя вечером туда и нашедши ворота запертыми, Богданов перелeз через забор. На дворe увидeл он людей, бeгавших взад и вперед. Вскорe нeсколько человeк, в том числe Берлинский, Шлифферман, Зайдман и Юрлов, вышли с фонарем к моленной и положили что-то в сани, стоявшия недалеко от ворот. Сани, из которых Богданов услышал жалобный человeческий визг, выехали из ворот в сопровождении двух или трех евреев. Когда послe этого он подошел к оставшимся на дворe евреям, то Берлинский уговаривал его идти за санями на квартиру к Янкелю Юшкевичеру. Дней за десять до праздника Рождества Христова, когда Богданов был опять в караулe при рабочем домe, Юрлов, придя к нему пред сумерками, позвал его в кабак, а потом просил придти к нему на квартиру. Часу в 11-м ночи, отправясь с Юрловым из караула, он пришел с ним к Янкелю Юшкевичеру, у котораго были уже евреи – рядовые: Фогельфельд, Зайдман и двое ему неизвeстных, один – в халатe, с бритою бородою и в высокой грузинской шапкe, а другой – с рыжею бородою и в чапане. В передней Юрлов подчивал его водкой, в то время, как евреи, бывшие в комнатe, то выходили по-одиночкe на двор, то возвращались назад. Когда уже от выпитой водки стало клонить его к сну, Юрлов повел его в подвал под домом С.-Петербургской гостинницы, во дворe которой квартировал Янкель. В подвалe находились уже Янкель, Берлинский и Зайдман, на полу стояли горeвшия двe стеариновыя свeчи. От входа налeво, ближе к стeнe, лежал на полу мальчик в ситцевой рубашкe. Юрлов принес откуда-то деревянную скамейку и поставил ее вдоль стeны, налeво от входа, близ свечей. На скамейку положили мальчика, который стал вертeться и мычать. Янкель, вынув из какого-то краснаго футляра инструмент, сeл на мальчика верхом и совершил над ним обрeзание. Послe того мальчика повернули навзничь и сдeлали ему раны на спинe или шеe (этого Богданов с испуга не разглядeл). Из ран текла кровь, которую евреи собирали в мeдный таз, принесенный заблаговременно. Когда Янкель дeлал обрeзание мальчику, то порeзал себe какой-то палец на лeвой рукe и, не найдя чeм-бы его завернуть, оторвал лоскут от полы рубашки Юрлова. Когда начали рeзать мальчика, Богданов хотeл было уйти из подвала и, упав на колeни пред Юрловым, проосил выпустить его, но Юрлов назвал его трусом и угрозами принудил остаться. Что еще происходило при нем в подвалe, он совершенно не помнить; но в послeдствии он узнал, что мальчику нанесен был удар по лeвому виску, но чeм именно и кeм, – не знает. Очнувшись послe испуга, он посмотрeл на мальчика и увидeл, что он уже умер и не шевелился. Послe этого из подвала всe пошли в квартиру Янкеля, гдe его опять поили водкой. В это время евреи просили его снести тогда же труп мальчика куда нибудь подальше; но будучи очень пьяным и не помня себя от испуга, он тогда сдeлать этого не согласился, пообeщав придти для этого в другой раз, – и, дeйcтвительно, чрез нeсколько дней, отлучаясь, как и прежде, самовольно из караула, он пришел к Янкелю, у котораго нашел Юрлова, Берлинскаго и Зайдмана. Тотчас всe они пошли в подвал, связали труп по ногам и за шею подтяжками; в таком видe евреи положили труп мальчика Богданову на плечи и велeли нести. Поднимаясь из подвала по лeстницe, Богданов споткнулся и полетeл на землю вмeстe с трупом. Тогда труп взяли сами евреи и отнесли на стоявшия на дворe сани. В сани сeло четверо – Юрлов, Берлинский, Зайдман и Богданов, а лошадью правил мeщанин Дьячков. Проeхав Казанский мост, они остановились у берега Волги. Богданов слeз с саней, и Юрлов положил ему на плечи труп. Спускаясь с крутого берега, Богданов опять полетeл вниз с трупом и начал кричать. Поспeшивший на крик Юрлов стал помогать Богданову разрывать ногами снeг, чтобы прикрыть труп. Но так как, по причинe сильнаго мороза, для них оказалось непосильным это сдeлать, а проруби вблизи не было, то по льду они отправились на остров и там положили труп. Здeсь Богданов потерял свою фуражку и возвратился к Янкелю с открытою головою. Янкель заплатил ему за его труд 8 р. с.
Показание Богданова, вполнe согласное с обстоятельствами дeла, подтверждено было многими свидeтелями даже в частностях.
Относительно истязания другого мальчика – Маслова – дал показание отставной губернский секретарь Иван Иванов Крюгер. Оставшись без должности, он терпeл крайнюю нужду. Этим воспользовались саратовские евреи. Чрез 3айдмана они предложили ему “принять еврейскую вeру”, при чем обещались платить ему на его содержание ежемeсячно по 25 руб. Крюгер согласился и с тeх пор стал посeщать еврейскую молельню. Так как он знал древне-еврейский язык, то евреи готовили его даже в раввины. 7-го Мая 1863 года он подал надворному совeтнику Дурново заявление о том, что 19-го Февраля того же года цирульник, рядовой, Мигель Шлифферман привел в еврейскую моленную мальчика, лeт 13-ти или 14-ти, над которым сдeлал обрeзание в присутствии Зайдмана, сторожа моленной Бермана, Фогельфельда и Янкеля Юшкевичера и что послe того мальчик, оставленный на нeсколько дней под надзором сторожа, был убит и отвезен Берманом и Шлифферманом на Волгу. Янкель, убеждая Крюгера в том, что еврейская вeра есть единственно истинная, послe обрeзания мальчика и собрания крови из раны, сдeланной у мальчика ниже праваго плеча, говорил, что “мальчик через кровоистечение представил собою жертву искупления. Выпущенная кровь этого мальчика, как кровь жертвы, принесенной Богу, святая и употребляется в праздники. Женщины могут пользоваться ею во время родов, слабые зрeнием – мажут ею глаза, и она помогает не только в этих случаях, но и от всeх других болeзней”. На слeдствии Крюгер разсказал со всeми подробностями, как евреи истязали несчастнаго мальчика, – и его показание было подтверждено другими свидeтелями, а также осмотрами трупа и квартиры Янкеля.
Интересно показание крестьянина Пензенской губернии Авксентия Локоткова. Еще при самом началe слeдствия он явился в полицию и заявил, что мальчика Маслова убил он; но на формальном слeдствии отрекся от этого показания, заявив, что он говорил на себя “спьяну”. Слeдователь однако же задержал его и чрез нeкоторое время привлек снова к допросу. Тогда Локотков показал, слeдующее. С Юрловым, Шлифферманом и Юшкевичером он познакомился еще в 1851 году, когда был сидeльцем в кабакe на Театральной площади. Высланный за просрочку паспорта на родину, он в 1863 году снова прибыл в Саратов за недeлю или дня за три до масляницы и жил ва квартирe в домe Филатова. Во вторник, на первой недeлe великaгo поста, часов в 9 утра, он пошел на Волгу погулять, и для естественной надобности влeз чрез окошко в старый пустой каменный лабаз, находящийся на Московском взвозe. В лабазe он увидeл мертваго мальчика, лежавшаго на спинe, по лeвую сторону от входа; подойдя к нему, он замeтил, что мальчик был одeт в красную изорванную рубашку и в сапоги с бураками; на шеe у него был затянуть пестрый шерстяной кушак и на трупe были штаны. (Представленные на судe кушак и рубаху он признал за видeнные на трупe). Открытое лицо мальчика было окровавлено и руки обнажены выше кисти. В тот же день Локотков был в кабакe на Московском взвозe. Выходя из кабака, он увидeл цирульника Михеля, вылeзавшаго из окна того же лабаза, одeтым в партикулярное платье, но не показал вида, что замeтил его. Между тeм Михель, догнав его, пригласил с собою в гостинницу Столбова, куда вскорe пришел и Юрлов. Когда здeсь всe они сидeли и пили водку, пришел старик Янкель; отворив дверь, он взглянул на них и ушел, не сказав ни с кeм ни слова. Угостив Локоткова, уже вечером Шлифферман и Юрлов уговорили его за 15 руб. вытащить из лабаза тeло мальчика на Волгу. Шлифферман остался в гостинницe, а Юрлов и Локотков пошли в лабаз. Указав Локоткову мeсто, гдe лежал мальчик, Юрлов вылeз из лабаза, сказав Локоткову, чтобы он передал ему труп. Тогда он взял труп поперек и подал его Юрлову в отверстие головою вперед. Юрлов принял труп от него. Тогда вылeз из лабаза и он. Юрлов взял труп за голову, а он – за ноги, и вдвоем понесли его прямо на Волгу, против Шапошникова взвоза, и там положили его под досчаник. На другой день, встрeтясь с Шлифферманом и Юрловым в гостинницe, Локотков про-сил Юрлова дать ему обeщанныя деньги, но Юрлов сказал ему: “погоди, еще подойдет случай, тогда заодно и отдам”. Затeм, угощая Локоткова в среду (4-го Марта), когда уже найдено было на Волгe тeло мальчика Маслова, Шлифферман и Юрлов уговаривали его принять на себя убийство этого мальчика, за что обeщали ему 100 р. с., причем сказали, что убийство мальчика – их дeло и что хотя не может быть доказано, но в городe уже носится слух, что подозрeние падает на евреев. Не имeя ни квартиры, ни денег, ни одежды, Локотков согласился на их предложение, явился в 1-ю полицейскую часть и обявил квартальному Долгову, что мальчика Маслова убил он.
Во время производства слeдствия была отобрана у евреев интересная книга “Чин устнаго предания о Пасхe”. Между прочим, в этой книгe находится гравюра, изображающая обнаженнаго человeка, но с вeнцом на головe; он стоит в купели и указывает протянутой рукой на кровь, текущую из закалываемаго пред ним младенца. Ссылаясь на то, что на головe этого человeка – корона, евреи обясняли слeдователям, что на гравюрe нарисован фараон, купающийся для излечения своей болeзни в крови израильских дeтей. Но не нужно забывать, что у евреев “князьями” и “царями” называются всe еврейские богачи и авторитетные хахамы. По Библии (Быт. 23, 6) уже Авраам именуется “князем Божиим”; в притчах Спасителя богачи называются “царями”. – Ради краткости, не приводим множества свидeтельских показаний, освeщающих детальныя части совершеннаго в Саратовe злодeяния.
Когда слeдственное дeло было закончено, его отправили в сенат, и сенат постановил: Богданова и Локоткова, по лишении всeх прав состояния, сослать в каторжныя работы в крeпостях, перваго на 10 лeт, а второго – на 5 лeт; губернскаго секретаря Ивана Крюгера разжаловать в рядовые до выслуги, евреев же – Янкеля Юшкевичера, Михеля Шлиффермана, Ицку Берлинскаго, Эздру 3айдмана и Феодора Юрлова – оставить в подозрeнии, при чем Зайдмана – даже не за участие в убийствe несчастных мальчиков, а “по взиманию лихвенных процентов при отдачe под залог денег”... К счастию, по силe Высочайше утвержденнаго положения комитета министров, дeло это, по разсмотрeнии в Правительствующем Сенатe, было внесено в Государственный Совeт, который посмотрeл иначе на него и вынес такое постановление: 1) Янкеля Юшкевичера, Михеля Шлиффермана и Федора Юрлова, лишив всeх прав состояния, сослать в каторжныя работы в рудниках: перваго и второго – на 20 лeт, а третьяго – на 18 лeт; 2) Богданова, Локоткова и Крюгера повергнуть Монаршему милосердию, не благоугодно ли будет Его Императорскому Величеству, во внимание к чистосердечному сих подсудимых сознанию, чрез что обнаружены главные преступники в настоящем дeлe, Высочайше повелeть: Богданова отослать для исправления в поведении в арестантския роты инженернаго вeдомства на два года. Локоткова заключить на то же время в рабочем домe, а Крюгера, не лишая прав и преимуществ, службою приобрeтенных, отослать на жительство в одну из отдаленных губерний. по усмотрeнию министра внутренних дeл, подчинив его там строгому полицейскому надзору; 3) Ицку Берлинскаго, Эздру Зайдмана и Янкеля Бермана оставить в подозрении и отослать для водворения в мeста Сибири не столь отдаленные. Мнeние Государственнаго Совeта было утверждено Государем Императором.
25-го Января 1861 года без вeсти пропала дeвочка 4-х лeт от роду, дочь крестьянина Антона Гелажиса, в деревнe Дерванишках, Шавельскаго уeзда, Ковенской губернии. Так как в тот день через деревню Дерванишки проeзжали евреи Зундель Липс и Сруль Блох, то естественно, что подозрeние прежде всего пало на них. Впрочем, полицейское дознание и произведенные два обыска ничего не выяснили. Ни похитители, ни похищенная дeвочка не были найдены. Только спустя мeсяц, именно 3-го Марта, когда начал таять снeг, случайно был обнаружен в снeгу труп дeвочки. Повреждения оказались на головe и шеe ребенка. Врач, осматривавший труп, дал заключение, что смерть дeвочки послeдовала от причиненных ей при жизни истязаний. Мeстный еврей Липман Ицикзон сдeлал самое категорическое заявление, что дeвочка была похищена, замучена и умерщвлена евреями Липсом и Блохом, при чем он показал, что в Шавлянской корчмe Блох при свидeтелях продал кровь ея датновскому сборщику-еврею Хану, что мeстный раввин даже в моленной говорил открыто, при всeх присутствовавших, что труп ребенка был спрятан в его домe; наконец, он увeрял, что и он сам неоднократно видeл у евреев этот труп. Ковенским губернатором была назначена по этому дeлу слeдственная комиссия, состоявшая из трех лиц: судебнаго следователя Яхимовича, чиновника губернскаго правления Войцeховскаго и жандармскаго капитана Крайскаго. Евреи остались недовольны дeйствиями этой комиссии и подали жалобу губернатору. Тогда был командирован еще адютант капитан Толстой, но евреи не были удовлетворены и этим назначением, и потребовали, чтобы в состав слeдственной комиссии, в качествe депутата с их стороны, вошел “ученый” раввин – Леванд. В ход били пущены евреями всевозможныя ухищрения и интрига, чтобы затормозить дeло и скрыть слeды преступления. Евреи добились даже того, что был отвергнуть акт медицинскаго осмотра на том только основании, что он был составлен не коронным, а частным врачем. Они радовались этой побeдe уже потому, что ко времени производства слeдствия труп дeвочки совершенно разложился и никакого медицинскаго осмотра сдeлать было нельзя. Впрочем, еврей Ицикзон не только подтвердил свое первоначальное показание, но и дополнил его многими частностями. Он сообщил, что Блох и Липс, похитив дeвочку, тогда же заeхали к его отцу. Дeвочка лежала в санях, покрытая сeном; глаза ея были открыты, но она почему то не кричала. На его вопрос: “куда вы везете это дитя?” евреи отвeчали: “к родным”. Вскорe послe этого Ицикзон был в Шидовe у раввина. Раввин послал его на чердак принести дров. С ним отправился и бывший у раввина еврей Гецель Тодресович Левинзон, который показал ему там ребенка. Когда Ицикзон спросил: “откуда это дитя”, Левинзон отвeтил ему: “это то дитя, которое евреи украли в Дерванишках”. Любопытный Ицикзон завел рeчь о ребенкe и с самым раввином. Разспросы его смутили раввина, и раввин, не отпуская его домой, продержал у себя “под арестом” цeлых три дня: среду, четверг и пятницу. В субботу Ицикзон пошел в синагогу. Раввин был очень разстроен, не позволил даже вынимать из кивота десяти заповeдей и кричал на бывших в синагогe евреев: “отчего вы не убираете дитяти?” Евреи отвeчали: “нужно постараться найти для него мeсто”. В другую субботу отец послал Ицикзона к Сролю Блоху за водкой. Блох повел его в амбар; там в углу лежало дитя. “Я бы его не замeтил, – говорил Ицикзон слeдователям,– потому что было уже темно; но, наступив ему на палец, я увидeл его лежащим на полу и покрытым соломою”. Когда он спросил Блоха: “дитя у тебя лежит?” Блох отвeчал: “Сш.. сш... это не твое дeло”. Возвратившись домой, Ицикзон разсказал отцу о видeнном и слышанном. Отец скааал ему на это: “молчи; пусть говорят другие”. Вскорe к Ицикзону пришел Файвель Лигунский и сказал ему: “Раввин тебя уже больше не боится: дитяти уже нeт у него, – Шлейме Хохум Лигунский выбросил дитя, получив за то 30 копeек”. По совeту какого-то дворяняна, Ицикзон хотeл донести обо всем изложенном начальству, но отец строго запретил ему делать это. Бывши в корчмe у Блоха, Ицикзон застал там сборщика Мане Банера и Айзика. Сам Сроль Блох держал в руках красную бутылку; но, увидeв Ицикзона, он спрятал ее под подушки; мальчик Шлема Айзикович Лонсин обяснил однако же Ицикзону, что Сроль Блох продал Датновскому сборщику крови на 10 рублей. Раввин очень боялся погрома со стороны населения, которое сильно возбуждено было похищением дeвочки, и рeшил eхать в Шавли, “чтобы попросить у полковника (т. е. у исправника) солдат для того, чтобы не было разбоя”. Услышав это от него, Ицикзон сказал ему: “у тебя же на чердакe было дитя, а теперь ты eдешь в Шавли просить у полковника солдать”. Раввин разсердился, пошел к отцу Ицикзона и сказал: “убей твоего сына, потому что он – доносчик”. И отец отчасти исполнил приказание раввина. “Он держал меня за волосы, – разсказывал Ицикзон слeдователям, – а Сроль Блох бил меня шестом так,что я был избит, как яблоко, – и обeщали меня убить”. Послe этого он уже отправился к комисару и разсказал ему все, что было ему извeстно о похищении и умерщвлении несчастной дeвочки. По требованию слeдователей, Ицикзон собственноручно написал все свое показание и удостовeрил его собственною подписью. На вопрос слeдователей: “употребляют ли вообще евреи кровь при своих религиозных обрядах?” Ицикзон дал слeдующий, также собственноручно написанный, отвeт: “В заключение истиннаго моего показания и с полным убeждением удостовeряю, что евреи употребляют христианскую кровь по существующему издревле обычаю, в чем имeют книги, как о крови, так и о проклятии христиан; есть таковыя и у Шавлянских евреев. Я сам читал у школьника Шмуйла Лейбовича странную книгу под заглавием “Хумес”, изданную назад тому 600 лeт. Тоже могу указать и прочия противозаконныя книги в злобной закоснeлости, если таковых не успeли скрыть”. В частности, по заявлению Ицикзона, евреи оправдывають свой безчеловeчный обычай ссылкою на Исход гл. 17, ст. 16; Исход гл. 12, ст. 23 – 28; Исход гл. 17 в комментарии Раши от 13 – 17; “Ценаурена” лист 65, “Гагада” – разсказ о выходe евреев из Египта, первый пасаж, “Галаха”, “Слиход” на 3-й день пасаж, “Мелахе-рахшим”, Исход гл. 12–25, “Иисус Навин”, гл. 8, ст. 27–28, “Исаи” гл. 13, ст. 23 – 25. Указанныя книги Ицикзон представил и в слeдственную комиссию, прибавив, что евреи относят к христианам все, что в Библии говорится об амаликитянах, аморреях, аммонитянах и вообще идолопоклонниках. В особенности же раввины оправдывают употребление христианской крови в день пасхи перетолкованием слов Библии (Исх. 12, 22. 24. 26. 27): “Возьмите пучек иссопа и обмочите в кровь, которая в сосудe, и помажьте перекладину и оба косяка дверей кровью, которая в сосудe... Храните сие, как закон для себя и для сынов своих на вeки... И когда скажут вам дeти ваши: что это за служение? скажите им: это – пасхальная жертва Господу”... Показание Ицикзона было убийственно для евреев, и они употребили с своей стороны все, чтобы уничтожить его значение. Что же они сдeлали и чего они достигли? Во всей России они назначили своим единовeрцам пост, совершали особыя богослужения, прекратили на три дня даже свою торговлю, вызвали со всех сторон протесты, добились арестования Ицикзона, произвели по всeм синагогам на это дeло денежный сбор... Ицикзон явился в слeдственную комиссию и отказался от своего, им собственноручно написаннаго, показания, заявив, что он ничего не знает и ничего не видeл. Немного времени спустя послe этого, его нашли мертвым со вбитым в голову гвоздем... Впрочем, смерть его уже никого не интересовала. Евреи исполнили свою угрозу ...
4-го Апрeля 1878 года, за день до еврейской пасхи, в селении Перевисах Шаропанскаго eузда, в 15-ти верстах от мeстечка Сачхеры, около трех часов пополудни, без вeсти пропала малолeтняя дeвочка, дочь крестьянина Сарра Модебадзе. Послe обeда, вмeстe с старшею своею сестрою Маией, она ушла из дома родителей в дом сосeда, крестьянина Павла Цхададзе, чтобы присутствовать при выжигании бeлил. Выжигание бeлил происходило не далеко от дома Павла Цхададзе в лeсу, до такой степени мелком и рeдком, что с мeста выжигания бeлил можно было видeть не только так называемую Садзалиховскую дорогу, проходившую в 66 саженях от этого мeста, но и каждаго человeка, как проходившаго, так и проeзжавшаго по ней. Дорога эта вела чрез селение Перевисы в мeстечко Сачхеры. В три часа пополудни, в то время, когда Маия Модебадзе и Елисавета Цхададзе стали в лeсу собирать валежник для поддержания огня, малютка Сарра ушла от мeста выжигания бeлил и направилась по дорогe к своему дому. Возвратившись из лeсу и не видя своей сестры, а между тeм как бы предчувствуя нeчто недоброе, Маия тотчас же отправилась домой. Но, к ужасу своему, она не нашла ея и дома. Тогда вся семья Модебадзе и сосeди Павел и Дата Цхададзе и Иван Капанадзе отправились искать Сарру как по дорогe, так и в сторонe от нея, при чем два раза прошли без успeха в поисках путь, по которому Сарра должна была возвратиться домой. Такие поиски продолжались до наступления темноты. На слeдующий день, 5-го Апрeля, об исчезновении своей дочери Иосиф Модебадзе заявил Перевисскому старшинe. Старшина снарядил для розыска Сарры 80 человeк крестьян. Они осмотрели каждый кустик, каждое ущелье, каждую тропинку. Искали они до полуночи, но не напали даже и на слeд пропавшей дeвочки. С ранняго утра поиски продолжались и на слeдующий день. Убитый горем отец послe этого заявил становому приставу об исчезновении своей дочери, причем высказал предположение, что дeвочка могла быть только похищена, так как заблудиться она не могла, потому что ей нередко приходилось одной ходить из дому к Павлу Цхададзе и дорога ей была хорошо известна, и что похитить ее могли только Сачхерские евреи, которые, по свидeтельству многих очевидцев, проeзжали по Садзаглихевской дорогe мимо того мeста, гдe Цходадзе выжигали бeлила, и при том в тот самый момент, когда Сарра вышла на дорогу. Когда Модебадзе возвратился из Сачхер, гдe жил становой пристав, домой, любимая дочь его Сарра была уже найдена, но только... мертвой и зверски замученной. 6-го Апрeля, днем, подростки-пастухи совершенно неожиданно наткнулись у каменной ограды двора мeстнаго старшины на труп девочки и в испугe закричали. Услышав их крик, работавший в лeсу крестьянин Соломон Добраидзе отправился к ним и, к крайнему удивлению своему, увидeл, что труп находился на том мeстe, мимо котораго наканунe вечером он проходил, розыскивая именно Сарру, и ничего не видeл. Осматривая труп он замeтил, что на руках между пальцами была вырeзана мякоть. Мать несчастной девочки, осмотрeв труп своей дочери, увидeла на обeих руках значительные порeзы; полюбопытствовала поднять ножку ребенка и под колeнками усмотрeла очень глубокие порeзы. Платье и рубаха на дeвочкe были тe же, в которых она ушла из дому; они были совершенно сухи, только на трупe они оказались разорванными пополам. Кромe матери, еще 9 свидeтелей показали, что на пальцах обeих рук дeвочки было вырeзано мясо и под колeнками обeих ног были “порядочныя” (глубокия) порeзанныя раны, так что снаружи видны были даже жилы. По показанию 11-ти свидeтелей, на трупe была рубаха и платье сухия, чистыя, без всяких слeдов крови, грязи или песку. В разрeз с этими показаниями на судe пошел только школьный учитель Филимон Микадзе, утверждавший, что труп Сарры в момент его нахождения, был обнаженный, а на руках и ногах были слeды песку, тогда как на предварительном слeдствии он утверждал противное, именно, что ни на трупe, ни на платьe слeдов песку или наносной земли не было. На вопрос прокурора: “чeм свидeтель может обяснить противорeчие в своих показаниях?* Микадзе отвeчал, что на предварительном слeдствии он допрашивался без присяги, а потому и счел возможным дать показание завeдомо ложное с цeлью отвлечь подозрeние от бeдных (!!) евреев, на судe же показывает одну только правду (?), так как принимал присягу.
Уeздный врач Берно для осмотра трупа явился 27-го Апрeля. т. е. три недeли (кавказской жары) спустя послe его нахождения. Акт осмотра он составил не на мeстe самаго осмотра трупа, как требует закон, а у себя на квартирe спустя три дня послe осмотра, по одной своей памяти. Он нашел, что на обeих руках, между большим и указательным пальцами замeтна значительная потеря мягких частей, величиной около трех дюймов. На правой рукe рана доходила до обнажения сухожилия большого пальца. Раны эти имeли вид рвано-укушенных, с неровными, ушибленными безкровными краями, как будто нанесенных каким нибудь рвущим орудием. По мнeнию врача, эти раны причинены послe смерти и произошли от нападения на труп мелких звeрей и хищных птиц. По изслeдовании внутренностей, врач нашел: а) “переполнение кровью мозга, б) нахождение в гортани избитой бeловатой жидкости, в) налитие слизистой оболочки гортани, г) вздутость легких, из которых при разрeзах выступало обильное количество темной пeнистой крови, д) переполнение правой и пустоту лeвой половины сердца и е) обильное количество мутноватой воды в желудкe”. Поэтому врач дал заключение, что смерть Сарры Модебадзе произошла от несчастнаго случая утопления во время проливного дождя. Но так как в день исчезновения Сарры никакого дождя не было и платье на трупe было совершенно сухое, то следователь не нашел заключение врача соотвeтствующим действительности. 16-го Мая произведено было переосвидeтельствование трупа губернским врачем Голубинским, при чем оказалось, “на тыльной сторонe лeвой руки, на мeстe перваго сустава указательнаго пальца, кругловатое отверстие величиною в гривенник; сухожилия и мышцы были цeлы; на правой рукe, с тыльной же стороны был виден недостаток кожи, между большим и указательным пальцами, без повреждения мышц и сухожилий”. По гнилости трупа, врач отказался дать заключение о времени нанесения этих ран и о причине смерти. Но, основываясь на данных перваго свидетельства и вскрытии трупа, он нашел, что признаки утопления в нем недостаточны и что смерть Сарры Модебадзе, по его мнeнию, произошла от задушения. Общее присутствие управления медицинскою частью гражданскаго ведомства на Кавказе и в Закавказском краe, по недостаточности данных вскрытия трупа, не могло определить, произошла ли смерть Сарры от задушения, или утопления, но признало несомненным, что причиною ея было воспрепятствование доступа воздуха к легким.
Между тeм обстоятельствами дела и свидетельскими показаниями было установлено, что дeвочка Сарра Модебадзе 4-го апрeля, за день до еврейской пасхи, была похищена евреями, проeзжавшими по Садзаглихевской дороe, – Исхаком Яковом и Мовшею Абрамовыми Цвениашвили, Шамуэлем Ароновым и его сыном Бичиею, Исхаком Мордаховым и его сыном Мордахом Хундиашвили, при чем они, желая скрыть Сарру от глаз посторонних, насильно посадили ее в переметную сумку, прикрыв ее вещами, и несмотря на сопротивление и крики дeвочки, увезли ее за 15 верст в мeстечко Сачхеры, откуда труп этой дeвочки, с признаками задушения, был вывезен и подброшен к селению Дорбандзе в двух с половиною верстах от селения Перевисы. Как ни интересны в частностях показания отдeльных свидeтелей, но предeлы нашего разсуждения не дозволяют нам привести их здeсь полностью.
Процесс этот, как и предшествующие, поднял на ноги все еврейство. Запротестовали какие-то западно-европейские профессора; зашумeли лже-либеральныя газеты. Во всем мирe евреи установили пост и общественныя моления. Русское правительство и суд были заброшены грязью и незаслуженными упреками “за вeру в средневeковые предразсудки” и религиозную нетерпимость; на защиту подсудимых наeхало множество знаменитых адвокатов еврейских с Александровым и Куперником во главe и с Кикадзе и Лолуа в хвостe. Корреспонденты из евреев дурачили публику извращенными и самоизмышленными отчетами о судебном разбирательствe... Картина знакомая и неизмeнно повторяющаяся при каждом случаe обвинения евреев в умерщвлении христианских дeтей!.. Время было тогда либерально-нигилистическое; атмосфера была насыщена идеями безпочвеннаго космополитизма... И обвиняемые были оправданы...
В 1882 году, в Венгрии, в небольшом городкe Тисса-Эсларe, раннею весною, без вeсти пропала 14-лeтняя дeвочка-христианка Эсeирь Сольмосси. Только 18-го Июня из рeки Тиссы, возлe мeстечка Дада, случайно был вытащен сильно разложившийся труп дeвочки. – Медицинским освидeтельствованием было установлено однако же совершенно точно, что тeло было покрыто цeлым рядом уколов и порeзов, указывавших на то, что дeвочка была умерщвлена обдуманно и планомeрно и что она уже не была живою, когда была брошена в рeку. Подозрeние пало на евреев. Вся Венгрия была охвачена негодованием. Евреи, по обычаю, подняли гвалт на всю Европу: шумныя собрания с выражением протестов были устраиваемы – в Вeнe, Прагe, Берлинe, Парижe и Лондонe. Между тeм когда началось слeдствие, 11-лeтний пасынок ритуальнаго еврейскаго рeзника Мориц Шарф показал, что он видeл, как ночью его вотчим Соломон Шварц, с тремя другими евреями, многочисленными ударами ножа убил Эсeирь Сольмосси, кровь которой была затeм собрана в нeсколько сосудов. Убийство было совершено в уединенном сараe, и Мориц видeл чрез щель всю ужасную картину его совершения. Соучастниками в злодeянии были: Авраам Буксбаум, Леопольд Браун и Эммануил Таубе. Извeстный хирург Севастьян Ковач дал заключение, что особенность ран и способ их нанесения являются достаточным доказательством ритуальности убийства. Когда начался суд, виновность подсудимых была внe всякаго сомнeния. Вдруг совершенно неожиданно предсeдатель суда и прокурор были вызваны в Будапешт к министру-президенту Тиссe и министру юстиции. По возвращении из Будапешта, прокурор Зейферт заявил в судe, что он отказывается от дальнeйшаго обвинения подсудимых, и просит суд освободить их. Впослeдствии граф Андраша обяснил, что венгерское правительство нисколько не сомнeвалось в виновности евреев, совершивших ритуальное убийство христианской дeвочки, но еврейские банкиры принудили его прекратить дeло .
В 1809 году в Венгрии снова была обезкровлена и умерщвлена христианская дeвушка. Главный виновник этого злодeяния еврей Гильснер дважды был осужден на смертную казнь. На этот раз уже ничего не могли подeлать и еврейския деньги.
2-го Марта 1900 года евреи чуть было не зарeзали христианской дeвицы, крестьянки Винценты Грудзинской в Вильнe, в домe реформатскаго синода, на Татарской улицe. Около 2 часов ночи один еврей схватил ее за голову, а другой ножем или бритвой ударил ее по горлу и по лeвой рукe, вслeдствие чего на лeвой сторонe шеи у нея образовалась поперечная рана длиною в вершок, а глубиною до самаго хряща шеи, другая рана таких же размeров – на плечe. Раздавшийя в это мгновение на улицe громкий крик привел евреев в сильное замешательство, воспользовавшись которым девушка вырвалась из рук убийц и выбeжала на улицу, чeм только и спасла себя от смерти. На вопрос: “какими побуждениями было вызвано это злодeяние?” Грудзинская ответила, что не знает, но для нас эти побуждения станут ясными, если мы примем во внимание, что злодeяние было совершено 2-го Марта 1900 года, т. е., за два дня до еврейской пасхи и в самый день еврейскаго праздника Пурим. Слeдствие по этому дeлу было ведено без надлежащей энергии. Хотя, по словам дeвушки, в совершении злодeяния участвовали два еврея, но она могла назвать только одного – парикмахера Блондеса. Поэтому и суду был предан только один Блондес; другой злодeй остался неразысканным (!). Суд происходил при открытых дверях в Декабрe 1900 года. Присяжные засeдатели признали Блондеса виновным в нанесении Грудзинской двух ран острым рeжущим орудием, но без намeрения лишить ее жизни (!). Суд нашел, что к дeянию Блондеса должна бы быть применена ст. 1482 Ул. о Нак., но он понизил наказание по этой статьe на одну степень, в виду невежества подсудимаго (!) и потому приговорил его только к лишению всeх особенных и лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и заключению в тюрьму на один год и четыре месяца.
Мартиролог замученных евреями христианских дeтей пока заканчивается обезкровлением и умерщвлением Андрюши Ющинскаго. Дeло это еще слишком свeжо в памяти всeх русских людей; а обстоятельства его однородны с обстоятельствами всeх других совершенных евреями убийств. Как сказано в обвинительном актe, 20 марта 1911 года, на окраинe города Киева, в покрытой зарослями усадьбe Бернера, выходящей неотгороженной стороною на Нагорную улицу, вдали от построек, в одной из находящихся там неглубоких пещер, на разстоянии 150 сажен от этой улицы, был обнаружен труп мальчика. Труп находился в сидячем положении, упираясь спиною и головою в одну и раздвинутыми в колeнях ногами в другую, противоположную стeнку одной из ниш пещеры. Руки были подогнуты за спину и в кистях туго связаны бичевкою. На трупe оказались только рубаха, кальсоны и один чулок. На головe и тeлe трупа видны поранения, но слeдов крови в пещерe обнаружено не было. Убитый оказался 13-лeтним внeбрачным сыном мещанки Александры Приходько – Андреем Ющинским, учеником приготовительнаго класса Киево-Софийскаго духовнаго училища. При судебно-медицинском изслeдовании и вскрытии трупа, на тeлe его были обнаружены слeдующия повреждения: 1) на кожe рук, в тeх мeстах, гдe онe были перевязаны бичевкою, оказались борозды с точечными кровоизлияниями под кожу. Такого же рода кровоизлияния были на соединительной оболочкe вeк и глаз, а на внутренней поверхности губ заметны были слeды от надавливания зубов, с ссаднениями слизистой оболочки. Кромe ссадин на головe, в теменной и затылочной областях оказалось семь колотых ран, пять из которых проникли в черепныя кости, при чем два из этих повреждений прошли глубже – одно в твердую мозговую оболочку, а другое в пазуху ея, вызвав кровоизлияние на лeвом полушарии мозга, под мягкую оболочку. На висках оказались такого же вида раны: на лeвом одна и на правом – тринадцать. Шесть ран из числа имeвшихся на правом вискe и рана на лeвом – проникли в кости. На правой сторонe шеи обнаружено семь ран, на кадыкe двe и под нижней челюстью – одна рана. На правом боку, по подмышечной линии, оказалось четыре раны; на правой половинe спины, по лопаточной линии, между подреберьем и тазом – также четыре раны; на лeвой половинe груди, ниже соска, – семь ран и на мечевидном отросткe – одна рана; 2) Соотвeтственно ранам на тeлe обнаружены повреждения внутренних органов. На правом легком и на печени – по три ранения; на лeвом легком и на правой почкe – по одной ранe и на сердцe – четыре раны, из которых одна нанесена была через легкое. Вокруг одной из ран, проникших в сердце, на кожe осталось соединение кольцевидной формы. 3) Раны на тeлe частью были в видe уколов, частью – щелевидной, овальной и трехугольной формы, от двух до девяти миллиметров длиною. Также щелевидныя повреждения оказались на костях черепа в тeх мeстах, гдe не было прободения кости, сквозныя же повреждения имeли ромбовидную форму. 4) Раны на головe, лeвом вискe и шеe дали обильное кровотечение. Потеря крови от полученных повреждений была столь значительна, что тeло оказалось почти обезкровленным. На основании сказаннаго прафессор Киевскаго университета по каeедрe судебной медицины Оболонский и прозектор по той же каeедрe Туфанов дали слeдующее заключение: раны на головe и на шеe были причинены при полной, а остальныя – при значительно ослабленной дeятельности сердца. При жизни Ющинскаго были связаны у него руки и зажимался с надавливанием на зубы рот его. Во время нанесения ему повреждений он находился в вертикальном, склоненном нeсколько влeво, положении. Орудием причинения повреждений был колющий предмет вродe швайки или стилета сплющенно-четырехугольной формы с долотообразно-отшлифованным с двух сторон концом. Первые удары были нанесены в голову и шею, а послeдние – в сердце. Повреждения были наносимы нeсколькими лицами. Стремлением их было причинить Ющинскому возможно сильныя мучения. В тeлe его осталось не болeе трети всего количества крови. Ющинский был убить не в пещерe, гдe найден его труп, а гдe то в другом мeстe, и затeм втащен в пещеру головой вперед, в состоянии трупнаго окоченeния. Член Медицинскаго Совeта профессор Косоротов, вполнe соглашаясь с заключением Оболонскаго и Туфанова, прибавил только, что, что его убeждению, злодeи, умертвившие Ющинскаго, имeли намeрение получить возможно большее количество крови для каких то цeлей. Профессор Киевскаго университета врач-психиатр Сикорский дал заключение, что убийство Ющинскаго было совершено не душевно-больными, а лицами, привыкшими к убою животных, с цeлью, быть может, расовой мстительности, а еще вeрнeе – в видe религиознаго акта. Профессоры духовных академий: киевской – Глаголев и петербургской – Троицкий на вопрос: “допустимо ли предположение, что Ющинский пал жертвою религиознаго фанатизма со стороны изувeрской части еврейства?”, отвeтили двусмысленно со склоном к отрицанию. Утвердительно и научно-обоснованно ответил на этот вопрос бывший профессор Императорской Римско-Католической духовной академии, в С.-Петербургe, по каeедрe еврейскаго языка и литературы, магистр богословия, куратор всего Туркестанскаго края Пранайтис...
Как только стало извeстно заключение экспертов, еврейство всполошилось во всем мирe. Гвалт и шум были подняты уже в большем размeрe, чeм это бывало прежде в таких же случаях. За тысячами подписей появились в различных европейских государствах протесты знаменитых, до того времени никому, впрочем, неизвeстных профессоров, ученых, писателей, адвокатов, государственных деятелей... Не обошлось без забастовок в университетах и среди заводских рабочих. Вся европейская периодическая печать, захваченная евреями или только закупленная ими, энергично и неустанно стала нападать на русское правительство за его религиозную нетерпимость к “угнетенному племени”, к “бeдным евреям”, за его вeру в “средневeковыя сказки” и т. д. Тактика обычная! Как и всегда, подкуплены были полицейские чины и сыщики. На сцену явились Мищуки и Красовские. Сотрудники “Киевской Мысли” евреи Борщевские, Ордынские, Бразули-Брушковские оказались вдохновителями полицейских сыщиков и руководителями следователей. Как и всегда, они удачно направили слeдствие на ложный путь и в сторону от еврейства; сначала, по их указанию, к обвинению были привлечены родная мать Ющинскаго и его отчим, затeм киевские профессиональные воры. Тeх и других арестовывали, сажали в тюрьму, допрашивали, освобождали... А время шло. Действительные злодeи заметали свои следы. Правительство переменило следователя, и только тогда увидели, что злодeяние совершено евреями. Пять свидетелей указали, что управляющий кирпичным заводом Зайцева еврей Бейлис, 12-го Марта, в день умерщвления Ющинскаго, тащил его в помeщение кирпичной печи, откуда он уже не возвращался болeе. Явилось и компрометтирующее письмо Бейлиса к женe. Но судьба покровительствует евреям. Двое из самых важных свидeтелей-очевидцев – Женя Чеберяк и его сестра Людмила, бывшие вмeсте с Ющинским в день его похищения, быстро умирают друг за другом. Остальные свидeтели не говорят всего, что знают, потому что им “еще жизнь мила”... На суд, в качестве новых экспертов прибыли новыя лица: знаменитые ученые и медики, на основании своей науки утверждающие, не краснeя, что Андрюшe были причинены поранения не только незначительныя, а даже “забавныя”, что рубашка-предмет одушевленный и может двигаться сама, куда захочет, что злодeяние могло быть совершено не по религиозным побуждениям, а по половой извращенности убийц и т. д. Защиту еврейскаго изуверства приняли на себя знаменитые адвокаты Карабчевский, Маклаков и друг. Пошли опять забастовки студентов, рабочих, протесты даже присяжных повeренных всего округа петербургской судебной палаты, возмутительное лганье корреспондентов... При таких обстоятельствах присяжные засeдатели вынесли свое рeшение: Бейлис невиновен в обезкровлении и звeрском убийствe мальчика Ющинскаго, а злодeяние совершено на заводe Зайцева, гдe жило семь еврейских семейств и гдe, даже по заявлению защитника Бейлиса, еврея Грузенберга, русских убийц не могло быть...
Мы привели далеко не всe случаи совершенных евреями убийств христианских дeтей. Мы останавливались только на тeх, которые оффициально засвидeтельствованы и не могут вызвать никаких сомнeний и возражений. Но и приведенных нами случаев, по нашему убeждению, совершенно достаточно для того, чтобы самый упорный скептик мог видeть, что евреями были совершаемы обезкровления и умерщвления христианских дeтей с цeлью употребления их крови при религиозных обрядах и при суевeрном лечении различных болeзней. Правда, евреи и их защитники возражают, указывая на то, что обвиняемые сами не сознавались, а в средние вeка они сознавались под пытками и клеветали на себя, чтобы только избавиться от пыток. Что многие обвиняемые не сознавались – это вeрно и совершенно естественно: преступники вeдь вообще не сознаются. Не сознаются часто и воры, и разбойники, и даже хулиганы... Но в приведенных нами дeлах есть случаи, когда добровольно сознавались и виновные евреи. Ссылка на пытки неосновательна и этот прием опровержения исторических фактов – устарeлый. Даже английский министр Монтефиори, как мы видeли, в письмe к Намeстнику Кавказа князю Воронцову не устыдился клеветать на русских слeдователей, будто бы они подвергают пыткам подсудимых, чтобы вынудить у них “сознание” и что “вслeдствие этой пытки двое из них умерли”; но Воронцов с достоинством и основательно опроверг эту клевету. Пытки в средние вeка, да и потом практиковались во всeх судебных процессах в западно-европейских государствах; но по этой причинe еще нельзя отвергать достоверности средневeковой истории. Как в других дeлах, так и в приведенных нами случаях судьи признавали заслуживающими довeрия только тe показания из-под пыток, которыя не заключали в себe противорeчий, были согласны с обстоятельствами дeл и были даны подсудимыми, которые находились в тюрьмах в отдeльных камерах, изолированно от других подсудимых. Да, наконец, и из-под пыток, как мы видeли только немного было случаев, когда виновные сознавались... Но и без сознания виновников, без свидeтельских показаний, для безпристрастнаго изслeдователя есть много оснований с прискорбием признать, что обвинение евреев в умерщвлении христианских дeтей – не пустой предразсудок. На это остроумно указал еще В. И. Даль. “Не подлежит никакому сомнeнию, – говорит он (стр. 4), – что от времени до времени находимы были трупы без вeсти пропавших младенцев в таком искаженном видe и с такими признаками наружных насилий, кои вполнe согласуются с образом мученической смерти и того рода убийства, в коем обвиняются евреи; во вторых, происшествия эти были исключительно в таких только мeстах, гдe живут евреи; спрашивается затeм, какому же обстоятельству приписать возобновляющиеся по временам случаи мученической смерти младенца, разсудительно и осторожно замученнаго до смерти, – если обвинение несправедливо? Какую можно придумать причину или повод для такого злодeйскаго истязания ребенка, если это не изувeрство? Наружные признаки трупа показывали каждый раз положительно, что смерть никак не могла быть случайная, а умышленная и притом – обдуманная и продолжительная: все тeло истыкано или исколото, иногда клочки кожи вырeзаны, язык и дeтородныя части отрeзаны, или сдeлано, у мальчиков, еврейское обрeзание; иногда нeкоторые члены обрeзаны, или ладони проколоты насквозь; нерeдко знаки и синяки от тугих перевязок, наложенных и опять снятых; вся кожа в ссадинах, будто обожжена или сильно терта; наконец, труп даже обмыт; на нем нeт крови, равно как и на бeльe и на платьe, которое было снято на время убийства и послe опять надeто. Чeм ребенок или родители его могут подать повод к такому злодeйству? Без цeли это не могло быть сдeлано нигдe никогда, а тeм менeе еще повторяться в разных мeстах почти одинаково. Простой убийца во всяком случаe удовольствовался бы одним убийством”... В концe своей книги, останавливая на этом обстоятельствe свое внимание снова, Даль говорит (стр. 122): “Тут не одно убийство, а преднамeренное мученическое истязание невиннаго младенца и, слeдовательно, или наслаждение этими муками, или особенная цeль, с ними соединенная... Откуда же эти одинаковым образом и умышленно искаженные трупы невинных ребят? Почему находят их там только, гдe есть жиды? Почему это всегда дeти христиан? И, наконец, почему случаи эти всегда бывали исключительно во время или около самой пасхи?..
Евреи и их нанятые защитники часто высказывают предположение, что подобныя злодeйства совершаются христианами с цeлью “поддeлаться” под евреев из-за вражды к ним и ненависти. Предположение это было извeстно также еще Далю, и он представляет основательное его опровержение, указывая на его безсмысленность и увeряя, что “прямeе, естественнeе, проще и вeрнeе такому неразумному антисемиту мстить непосредственно жиду или жидам, убивая, вмeсто невиннаго христианскаго младенца, любого еврея, или даже нeскольких”. Мы к этому замeчанию Даля прибавим только, что высказывающие приведенное предположение лишь подтверждают, что евреи, дeйствительно, умерщвляют христианских дeтей, ибо “поддeлываться” можно лишь под то, что существует.
Евреи и еврейские писатели указывают, наконец, на то, что в первые вeка христианства римляне-язычники также ложно обвиняли христиан в умерщвлении младенцев и в ритуальном употреблении их крови. Да, такая сплетня была и она осталась только сплетнею, ибо и из римских язычников, крайне ненавидeвших христиан, никто никогда не указал ни одного конкретнаго случая, который дал бы повод обвинять христиан в столь ужасном злодeянии. Об евреях, к сожалeнию, этого сказать нельзя...
В Талмудe есть два слова для обозначения мацы: “мосса” (mossa) и “мосса гезира” (mossa gesиra). На судe в Киевe, по дeлу Ющинскаго, было оглашено показание Бондырева, который у следователя сказал: “Я не говорил студенту Голубеву, что маца, которую пек Бейлис, называется хакир (gesиra), т. е. такая, к которой примeшана христианская кровь”. (“Раннее Утро” № 227, “Земщина” № 1465). Но если есть название, то есть конечно, и предмет, который им обозначается.
Безпристрастные изслeдователи, к числу которых, несомненно, должен быть отнесен и Даль, приходят к заключению, которое высказал еще император Николай И, а именно: что изувeрный обычай умерщвления христианских дeтей ради их обезкровления не принадлежит всeм евреям, а существует только в еврейской сектe хасидов или хасидым, но и тут он составляет большую тайну и не всегда всeми исполняется .
Такой же взгляд высказал и преосвященный епископ Порфирий Успенский. На запрос бывшаго директора департамента иностранных исповeданий, Хрущова, по саратовскому дeлу он писал от 2-го Августа 1855 года: “Нeкогда я занимался ученым изследованием изуверства евреев, о новом проявлении котораго вы писали мнe в 30-й день Июля, и совершенно убежден в том, что оно есть печальный остаток того ревностнаго служения их Молоху и Ремфану (Сатурну), каким они заклеймили себя еще за 1500 лeт до Рождества Христова. Как христианские народы удержали многия языческия суевeрия, так и евреи (разумеется не всe) продолжают проливать кровь младенцев и отроков не их племени по древнeйшему преданию, указывающему искупление цeлаго рода их в кровавой человeческой жертве”.
Взгляд, высказанный преосвященным Порфирием, мы раздeляем всецeло и безусловно. Но для нас непонятно только то, почему не раздeляют его евреи? Мы недоумeваем отчего каждый раз, когда возникает дeло об умерщвлении христианскаго ребенка одним или нeсколькими изувeрными евреями, всe безусловно евреи считают это дeло своим, общим всему еврейству и употребляют всe средства к тому, чтобы такое дeло не было раскрыто во всей его наготe?
С этим недоумeнием, мы остаемся и теперь...
Проф.- Прот, Т. И. Буткевич.
Комментариев нет:
Отправить комментарий